Нефтяная бомба

Меня провели через полосу безопасности и передали с рук на руки внутренней безопасности, которая здесь была в руках diplomatic security service – дипломатической секретной службы США. Здесь меня еще раз обыскали и повели через все посольство. Как я понял – не в комнату для посетителей, такие на самом входе делаются…

Мы пришли в кафетерий, если можно назвать кафетерием место с отдельным постом на входе и с отсутствием окон. Приветливый молодой человек лет тридцати с небольшим поднялся мне навстречу, демонстрируя американскую белоснежную улыбку. Передние зубы – резцы – были слишком большими и делали его похожим на кролика – но он, по-видимому, совсем не комплексовал из-за этого.

– Адам Борн, – представился он, – помощник атташе по вопросам культуры. А вы мистер… Худяков, я полагаю?

– Да. Точно.

Вообще-то не Худяков. Так звали моего товарища по детскому саду.

Американец просиял.

– Прекрасно. Присядем. Что будете?

– Ничего.

– Да бросьте. Кофе здесь как в «Старбаксе». Латте?

Я сдался.

– Латте.

Американец бросился к стойке. Вернулся с поддоном.

– Извините…

Я почти вырвал у него из рук его стаканчик. Подвинул ему свой.

– Чужое всегда вкуснее, – улыбнулся я.

А если ты, козел, мне еще чего подсыпал… Вот сам это и пей!

– Простите…

– Чужое всегда вкуснее. Русская пословица. Вы знаете русский?

– Странная пословица. Нет, я не знаю русский.

Но кофе отпил. Может, я и зря на них думаю? Лишних предосторожностей не бывает.

– Итак, мистер… Худяков, чем обязаны?

– Ну… Для начала я хотел бы выразить соболезнования.

Американец делает недоуменное лицо.

– По поводу гибели мистера Джейка Барски. Он, как я понимаю, был вашим человеком…

Американец хмурится, вспоминая:

– Не припомню.

– Барски. С военной базы…

– А… Теперь понял. Да, точно. Прошу простить, просто его тело отправляли на родину сами военные, а не мы. Конечно, сэр, мы принимаем соболезнования. Очень большая трагедия.

Я улыбаюсь. Плюс один в пользу версии, что катастрофа была подстроена. Хотя принимать ее основной все-таки нельзя. У иракцев есть чей-то труп, и если требовалось имитировать смерть – можно было придумать и что-то попроще, без каскадерства на оживленной трассе. Слишком много свидетелей и слишком сложно технически. Да и про мою бомбу под машиной забывать нельзя, это отнюдь не шутка. К тому же объяснение посольского выглядит убедительно – армейские и в самом деле разбираются со своими трупами самостоятельно.

– Однако, помимо соболезнований, есть еще один вопрос, который я хотел бы разрешить, понимаете? Серьезный для меня вопрос.

– Сэр?

– Дело в том, что мы с Барски были компаньонами в одном… небольшом предприятии. Понимаете, о чем я хочу сказать?

Американцы всегда улыбаются. Даже тогда, когда ощутимо начинает попахивать жареным.

– Боюсь, что не совсем понимаю вас, сэр.

– Мистер Барски и я были компаньонами в неких операциях. И так нехорошо получилось, что мистер Барски остался должен мне пятьдесят тысяч долларов. Понимаете, очень неприятная ситуация, и мне хотелось бы с ней разобраться.

В нашем посольстве на этом этапе меня бы послали куда подальше… У нас это быстро, и каждый дипработник прекрасно знает, за что посольство не отвечает. Боюсь, что если его спросить, за что посольство все-таки отвечает, применительно к проблемам простых людей, не каждый сможет так сразу сказать. В американских же посольствах политика другая, это сервисные службы, и большей частью они защищают не американское правительство, а американских граждан и американские компании за рубежом. Все-таки нам есть чему поучиться у американцев, есть…

– Сэр, американское законодательство предписывает в таких случаях обратиться к адвокату в то время, когда будет открыто наследство, и…

– Полагаю, сэр, у меня нет в США адвоката. И нет никакого желания его искать.

– Тогда что же вы хотите, сэр? – сдерживая себя, сказал американец.

– Пятьдесят тысяч долларов. Или то, что я за них купил.

– Не могли бы вы пояснить, что именно вы купили?

Я многозначительно огляделся:

– Вам что, на бумажке написать? Ну хорошо…

Я вырываю из блокнота лист бумаги, пишу пару строк.

– Боюсь, сэр…

– Не надо бояться. По крайней мере, сейчас. Время бояться придет, когда я раскрою эту информацию. Тогда плохо придется всем.

Если верить той бумажке, которую я нарисовал, – это, кстати, была достаточно подробная расписка, – то Джейк Барски пускал налево оружие. Причем оружие совершенно секретное. Точнее, не оружие, а его компоненты, так сказать. Из навигационных систем. Которые могли сильно помешать Соединенным Штатам Америки, если тем вдруг вздумается воевать с Россией. Очень сильно помешать. Настолько сильно помешать, что войну лучше и не начинать вовсе.

Американец, сбледнувший с лица, перевел взгляд с записки на меня. Потом опять на записку.