Негодяи

– Плюс десять таких же на входе, – прибавил Лэндо. – Вооружены бластерами и толкорповскими нейрокнутами ОТ-7, придающими нотку пикантности. Пробраться мимо этой компании – лишь первый шаг во всей операции.

Чубакка повернулся к Хану и вопросительно заурчал.

– Не знаю, – отозвался тот. – Келл? Тебе известен хоть один способ отрубить Зеда?

– Надо поковыряться, но я не уверен, что это возможно. – Келл махнул рукой. – Хотя, конечно же, возможно все. Пока тебя не вздернули.

– Сильный удар по мотиватору или ядру памяти вырубает практически любого дроида, – заметила Бинк.

– Не с такой броней, как у Зедов, – возразил Келл.

– И не забывайте про кнуты, – вставил Лэндо. – Лупит эта штука неслабо, и Виллакор вряд ли дал бы их своим ребятам, если бы эти кнуты действовали против них же самих. А значит, на них наверняка установлена дополнительная электрозащита.

– Да тут похуже дела, – буркнул Келл. – Помните, я рассказывал вам, что у Зедов, которых я видел, на плечах, бедрах и талии есть укрепленная обшивка? Конечности таких дроидов сконструированы на основе пар узких параллельных цилиндров, да и талия у Зедов невероятно узка.

– И? – поторопила Бинк.

– И из-за лишних пластин обшивки нельзя точно сказать, что под ними – параллельные цилиндры и суженный торс, или что-то пошире. Иными словами, нельзя даже быть уверенным, действительно ли перед тобой Зед.

– Опа… – пробормотал Дозер, успев напрочь забыть о своем бутерброде. – Получается, некоторые из этих образин – на самом деле живые охранники в броне?

– Именно, – подтвердил Келл. – И это очень умно. Ты суешься к нему с узконаправленным импульсом в мотиватор, а человек в доспехе, наплевав на твои потуги, дает тебе пинка под зад.

– А то, что могло бы оглушить или парализовать человека, не сработает на дроиде, – добавил Хан.

– И только Виллакор знает, кто из них где, – подытожил Келл.

– Кстати, о дроидах. Можно как-то избавиться от тех дроидов-камер, что летают снаружи? – спросил Дозер. – Меня напрягает, что кто-нибудь в аппаратной может сидеть и наблюдать за всем, что мы делаем.

– Не вопрос, – успокоила его Тавия. – У нас есть одна штуковинка, которая затуманит им весь обзор. Она не запустит никаких сигнализаций и процедур самодиагностики, просто не позволит распознать наши лица. А учитывая пыль, жару, толпы народа и репульсорные сдерживающие поля, они решат, что именно это и сбивает их камерам резкость.

– Этого хватит? – спросил Дозер, глядя на Хана.

– Должно хватить, – ответил тот. – Главное – не выделяться из толпы.

– Пока не придет время, – вставил Лэндо.

– Верно, – кивнул Хан.

– А как мы это все туда пронесем? – поинтересовался Келл.

– Мы уже, – спокойно ответила Бинк. – Я принесла все необходимое еще в первый наш визит.

– Могла бы и нам сказать, – проворчал Дозер.

Бинк пожала плечами:

– Я думала, это слишком очевидно.

– Вернемся к нашим Зедам, – вмешался Зерба. – Есть вообще какие-то догадки, кто стоял перед входом в хранилище – люди или все же дроиды? И что важнее, как и чем они считывали код допуска? Я не заметил ничего такого, что бы бросилось в глаза.

– А там ничего и не было, – подтвердила Рашель. – Я смогла выяснить, что Зеды реагируют на запах, исходящий от пальцев Виллакора.

– Запах? – переспросил Лэндо, почувствовав, как у него отпадает челюсть. – Что-то вроде духов?

– Одеколон, если быть точным, – кивнула Рашель. – Либо «Реци» номер восемь, либо «Реци» номер десять – они очень похожи.

Келл уставился на Тавию:

– Да вы шутите. Вы засунули туда аромодатчики?

Та пожала плечами:

– Хан просил полныйдиапазон, – напомнила она. – Мы дали ему полный диапазон.

– Хотя мы искали какие-нибудь летучие смеси, – добавила Винтер. – Не ожидали наткнуться на личные пристрастия Виллакора в уходе за телом.

– Ну еще бы, – хмыкнула Рашель. – К несчастью, я подозреваю, что оттенки аромата меняются каждый день, и, если мы не проберемся в его личную туалетную комнату, я понятия не имею, как узнать, какой запах нам нужен.

Келл покачал головой:

– Чем дальше, тем страшнее.

– А мы еще не начинали, – предупредила Рашель.

Она выдала планшету еще несколько команд, и в центре комнаты возникла большая сфера, соединенная короткими подпорками с широкой, плоской платформой.

– Это сам сейф, – объяснила она. – Шар диаметром шесть метров, оболочка из литого дюракрита поверх цельнометаллического каркаса.

– Шар? – удивилась Винтер. – Бред какой-то.

– Бред не бред, а у куба или параллелепипеда есть углы, которые можно срезать, чтобы войти, – кисло возразил Зерба. – У сферы же нет. Даже будь у тебя полноценный световой меч, ты потратишь вечность, пока пролезешь внутрь.

– Да еще и вляпаешься в «медовый капкан», пока режешь, – вставила Тавия. – Литой дюракрит идеален для спрятанных баллонов с газом и детонитовых зарядов.

– Ты сказала, дюракрит – это только оболочка, – напомнил Хан. – Что внутри?

– Внутри тоже ничего хорошего, – ответила Рашель. – В центре сферы сам сейф – прямоугольный отсек размером с кухонный шкафчик, сделанный полностью из хиджарнского камня.