Негодование Харухи Судзумии

— Время есть, — сказал юноша. Улыбнулся мне. Белый призрак девушки увлечённо танцевал.

— Подождём. Пока ты не вспомнишь, — сказала девушка. Я посмотрела на чёрный гроб.

Только одну свою цель я помнила.

Прежде я была внутри гроба.

Покинув его, я вернулась, чтобы лечь в него обратно. Но на гробе сидел юноша. Пока он не встанет, я туда попасть не смогу.

Но докладывать мне было не о чем. Для участия в докладе я была не подготовлена.

Юноша начал тихонько напевать. Так, чтобы попадать в такт с танцем белого полотна.

Пока он не встанет, я туда попасть не смогу.

— …Нда-а. Ну и дела, — положив третий лист на стол, посочувствовал я Харухи.

Да уж, умеет Нагато написать бессмыслицу. Мало того, что тему «мистические ужасы» она, по-моему, проигнорировала, её рассказ вообще можно назвать не рассказом, а скорее поэмой.

— Но и на обычную поэму это не похоже…

Сложив вместе три листа, Харухи запихнула их в свой портфель:

— Знаешь, Кён… Я вот думаю, вряд ли Юки стала бы писать что попало. Наверное, всё это как-то отражает её внутренний мир. Призраки эти, гробы. Как думаешь, что это за метафоры?

— Откуда мне, по-твоему, знать?

Я так ответил, но на самом деле мне казалось, что главное при прочтении я кое-как сумел уловить. Что героиня этого рассказа — Нагато, и спорить, по-моему, нечего. Остальные персонажи — «девушка в полотне», «юноша» и «призрак девушки», но призрак — это, как будто бы, и есть полотно, и опять же, всё это догадки, но по-моему, юноша смахивает на Коидзуми, а девушка на Асахину-сан. Возможно, Нагато просто копировала героев с ближайших людей. Мы с Харухи в рассказе, конечно, не появляемся, но я и не настолько самовлюблён, чтобы гореть желанием увидеть себя на сцене.

— Может оно и нормально… — сказал я, посмотрев за окно и оглядывая безлюдный тенисный корт, — В конце концов, Нагато написала о том, о чём захотела. Гадать, что автор хотел сказать рассказом — только голову ломать. Такие вопросы кроме экзаменов нигде не задают.

— Наверное.

Харухи тоже глянула в окно. Изучала облака она таким взглядом, что стоило побеспокоиться, как бы из тех вопреки сезону снег не пошёл, но когда повернулась ко мне, улыбка её была как весенние цветы:

— Тогда рассказ Юки я принимаю. Как и что в нём переделывать — всё равно непонятно. У Коидзуми-куна сочинение продвигается хорошо, да и Микуру-тян со своей иллюстрированной сказкой задачи выполнила.

Улыбка бригадирши превратилась в улыбку главного редактора.

— А ты? У тебя что? Ты же мне пролога ещё не сдал, когда планируешь заканчивать?

Видимо, зря я надеялся, что она об этом забыла.

— Хочу предупредить, — зловеще улыбнулась Харухи, — рассказ должен быть написан как следует. И, разумеется, только романтика, иначе — переделывать, переделывать. Не ужасы, не сказку и не детектив. Выкрутиться какой-нибудь хитростью я тебе не дам.

Ища спасения, я оглядел комнату.

Правду сказать, я ещё не написал ни строчки. Ничего удивительного. С каким лицом я должен сочинять романтический рассказ? Эта задача вызывала в моём организме защитную реакцию похлеще реакции на вирус гриппа, и я хотел призвать на помощь так же, как и я, не написавших ни строчки, товарищей Танигути и Куникиду, но давно уже за нами наблюдавшие и о чём-то между собой шептавшиеся два моих друга одновременно отвели взгляды. И в этот момент, когда они готовы были перекреститься, решив, что дружеские войска пали жертвами Харухи, прозвенел, наконец, звонок на урок.

Так что, хотя избегнув тяжёлой участи временно, мне и не удалось в итоге оставить её позади навсегда, во всяком случае, я выгадал себе несколько десятков минут.

Однако «романтический рассказ»…

Притворяясь, что внимательно слушаю учителя на первом уроке, я погрузился в размышления глубже, чем корабль, идущий ко дну в Бездну Челленджер[11].

Итак, о чём же писать?

После школы, точно скрываясь от Харухи с её требованиями сдать черновик, я явился в клубную комнату:

— Почему бы не исходить из жизненного опыта? — безостановочно стуча пальцами по клавиатуре нотубука, предложил Коидзуми, — Проще говоря, найди себе романтическое увлечение. Тогда достаточно будет записывать всё, как есть, а в конце объявить это выдумкой, вот и всё. Рекомендую писать от первого лица. В таком случае можно вообще просто переносить на бумагу свои будничные мысли.

— Издеваешься? — лениво спросил я и вернулся к разглядыванию отображавшейся на экране ноутбука заставки.

Клубная комната временно стала для меня тихой гаванью. Почему — потому, что Харухи не было на месте.