Негоциант

— Ты думаешь, что с китайцами воевать придется? А мне вот предлагают по их территории дорогу до Хабаровска и Владивостока пустить, там, мол, ни гор ни тайги – ровная степь.

— Зато, случись война, этот путь сразу же перережут и все, проиграли. Этот вариант пойдет, если империя Цинь рухнет и Манчжурия станет нашим протекторатом – это был бы лучший вариант, но дорогу строить надо по своей территории и кругобайкальскую дорогу тоже, никаких паромов и ледовых переправ через Байкал – они резко снизят пропускную способность дороги. Я готов даже цену на свою взрывчатку, закупаемую государством на строительство Транссиба, уменьшить на тридцать процентов, а для военного ведомства – на двадцать процентов.

— Ловлю тебя на слове, купец!

— Купеческое слово верное, государь, как и царское – тверже гороха!

Так что, «ударили по рукам» и пошли выпить за сделку рюмку водки. Мария Федоровна было протестовала, но царь сказал, что «объегорил» меня и выторговал большую скидку на поставку взрывчатки для Транссиба, на что императрица ответила, что она еще больше получила скидку – сто процентов на лекарства для своего Центра.

Вернулся домой в хорошем настроении, а потом, когда мы с Машей пошли в спальню, жена мне прошептала что она, кажется, как это сказать (слово «беременна» по-русски она не знала, поэтому сказала по-французски и по-английски), а потом вспомнила, как сейчас здесь говорят – «не праздна». Я вскочил с кровати, схватил свою любимую в охапку как есть, в ночной рубашке «с кружавчиками» и закружил по комнате, благо у нас спальня большая. И правда, я за завтраком заметил, что Маша, которая вообще-то не любит соленую икру, теперь с удовольствием ее ест.

Глава 4. Полезные знакомства

28 апреля 1893 г. Петербург.

Беременность у Маши протекала нормально, хотя симптомы раннего токсикоза были: слабость, тошнота, редко – рвота. Маша немного забеспокоилась, все ли нормально, я сказал, что у беременных это – обычное дело, в ответ получил: «А ты откуда знаешь?». Чтобы снять подозрения и для очистки совести, повез Машу к известному питерскому акушеру-гинекологу. Он осмотрел Машу, расспросил ее и потом позвал меня поговорить в его кабинет. Доктор сказал, что признаки обычные для раннего токсикоза, срок беременности 4–5 недель, обычно еще через месяц это пройдет, а так рекомендовал гулять и питаться небольшими порциями, не переедая, так меньше будет тошнить. Потом доктор, серьезно посмотрев на меня, сказал:

— Князь, вы знаете о том, что роды могут быть тяжелыми?

— Да конечно, ведь это первая беременность…

— Я не о том. У вашей жены узкий таз и родовые пути, возможно, что нужно будет прибегнуть к кесареву сечению, но у нас плохо делают эту операцию, у меня самого мало опыта. Обычно пациентки, да и их мужья отказываются, дикость, конечно, но как же, говорят, живот-то зачем резать? Все и так рожают, вон, крестьянки на меже в поле… Крестьянки, может, и рожают, у них, как правило, таз от работы сызмальства широкий, а вот аристократки, утянутые в корсеты, да не привыкшие к физическим упражнениям, как раз и страдают от этих последствий, когда приходит пора рожать. Итак, вы, правда, хотите оставить ребенка, срок еще небольшой и по медицинским показаниям…

— Нет, я против аборта, да и Маша откажется, я ее знаю. А потом, в будущем, ведь уже ничего не произойдет иного, надежды нет? — сказал, втайне надеясь, что доктор меня опровергнет.

— Вы правы, рост костей у вашей жены закончился и надеяться на то, что таз станет шире, не приходится. Но это не все, у нее маленькая матка, с одной стороны, это плохо, она может не выносить ребенка, с другой стороны, если доносит до 34–36 недель, то роды могут пройти естественным путем. Очень часто так и бывает, природа как бы чувствует, что крупный плод не пройдет и ускоряет роды, почему – пока не ведомо. Ребенок будет, конечно, недоношенным, но при хорошем уходе, а, не сомневаюсь, вы в состоянии его обеспечить, такие дети быстро догоняют сверстников.

Все же, рекомендую роды провести за границей, я сейчас напишу вам фамилии ведущих специалистов, многие из них мне знакомы и я могу написать потом свои рекомендации.

Просмотрев список маститых врачей, почти сплошь профессоров, я обратил внимание на профессора Фридриха Штерна, из университетской клиники акушерства Цюрихского университета.

— А как профессор Штерн, что вы можете о нем сказать?

— О, это светило европейской медицины, большой специалист, я его немного знаю, встречались на симпозиуме, где я слушал его доклад.

Сказал, что мы будем приходить на консультацию регулярно и, если дальше это будет необходимо, то попросим рекомендацию

Вернувшись домой, я написал Лизе письмо, где рассказал про беременность Маши и просил узнать, кто такой профессор Фридрих Штерн и чем он известен.