Негожие

– А какие последствия пришлось разгребать? Построенные графом мосты и вспаханные поля? Или то, что народ стал лучше жить? А с приходом нового короля, наоборот, хуже?

– Последнее мы уже почувствовали, – буркнул второй.

Центурион вдруг внимательно смотрел обоих мастеровых и спросил, гнусно улыбаясь:

– Как вас зовут? А то забыл я. Память уже не та становится.

Мастеровые побледнели. Тот, что буркнул, сразу же сказал:

– Шутим мы, господин центурион! Шутим! Это мы так, для поддержания беседы.

– Шутите? – осклабился Лео Герц, сжал в кулак руку и поднёс к лицам мужиков: – Ну-ну! Смотрите! Вы у меня вот где, падлы! Думаете, не знаю, что тут Толленов в задницу целуют? Да только я скажу – недолго им осталось! Всему выводку!

У мастерового помладше заходили на скулах желваки, но он сдержался, наклонил голову и начал хлебать из бокала пиво. А второй, видимо, чтобы тему перевести, спросил вдруг:

– Так какие последствия разгребать пришлось?

Герц в это время тоже пил пиво. Бахнул кружку об стол и заговорил вальяжно, отрыгнув:

– Я же сказал – демонов убивать, которых Толлен вызвал из преисподней!

– И что ж это за демоны были?

– Что за демоны? – пьяно икнул центурион: – Обыкновенные, только в детей превратившиеся! Несколько тысяч демонов, ставших детьми! Мы сошлись с ними в битве в Кривой долине и сражение длилось целый день! И я вот этими руками!!!

Лео стал тыкать свои кулаки в лица мастеровых, а те старательно отодвигались.

– Этими руками убил десятки демонов! – центурион грохнул кулаками по столу и заорал гневно: – Хозяин! Пива нам ещё!

Хозяин постоялого двора достопочтимый Берни налепил на лицо неживую улыбку и понёс кувшин с пивом на стол к центуриону. Тот сгрёб посудину, сам налил себе в металлическую кружку и заговорил, растягивая слова:

– Мы сражались весь день и победили, хвала Доору создателю! А исчадия ада отправились назад в преисподнюю!

Мастеровые переглянулись, и Рэм мог поклясться, что ни один из местных не поверил легионеру. Почти сразу после сражения в школе по стране поползла молва о побоище в Кривой долине. И о том, что по приказу Михо Первого и его главного советника герцога Виго были изрублены тысячи сирот. И вряд ли кто в Рое верил, что это демоны приняли обличие детей и сидели покорно дожидались прибытия целого легиона…

Впрочем, Рэм и Дир уже не слушали. Они узнали всё, что хотели, и теперь оставалось решить, что делать. Пацаны выскользнули на улицу и быстро пошли в сторону мастеровых кварталов. Именно там вчера они увидели в первый раз легионеров из Орлиного легиона. И теперь нужно было узнать, где остановились на постой те, кто убил их друзей и побратимов. Рэм, всегда весёлый, улыбчивый, теперь шёл с невероятно серьёзным и задумчивым лицом. Дир и вовсе зло сопел, а после не выдержал и спросил:

– Зачем ты меня остановил? Я бы эту тварь голыми руками задушил! А местные, уверен бы, не выдали.

– Выдали бы, – спокойно ответил Рэм, – Подумай сам. Легионеры сообщили бы, что их центурион пошёл в таверну и не вернулся. Взяли бы за глотку хозяина, милейшего мистера Берни, и начали пытать. Как думаешь, долго бы он молчал?

Берни засопел сердито и сказал:

– Вечно ты своим думанием всё усложняешь! Не пробовал не думать?

– Пробовал, – честно ответил Рэм, – Не получается. Но если бы я не думал, сколько раз нас с тобой могли бы уже за время путешествия на тот свет отправить?

Берни вновь засопел, в этот раз уже не так сердито. Скорее, согласно. И проговорил примиряюще:

– Ладно, чего уж, думай! У тебя это хорошо получается.

– Ты тоже думай, хотя бы иногда, – хмыкнул Рэм, – Иногда это очень полезно.

– Вот ещё, – крепыш Дир, взъерошил свои белобрысые патлы и посмотрел на друга: – Ты и думай, а я буду делать!

Навстречу по улице шла какая-то девица, и Рэм выпрямился, пропала задумчивость и хмурость, лицо преобразилось вдруг в невероятно добродушную, улыбчивую физиономию. И Дир очередной раз поразился этому свойству друга вешать будто маску на лицо любое выражение.

– Красавица, – Рэм галантно поклонился девушке, отчего та вспыхнула вся, залилась красным и остановилась испуганно. А Рэм глядел на неё своими чёрными глазами и говорил, будто патоку лил в кружку: – Я понял вдруг, что город ваш Дормут намного краше и лучше столицы, потому как здесь живут такой невиданной красоты девушки! Клянусь, даже в столице я не видал подобного великолепия и столь изящных черт лица!

Дир лишь восхищённо мотнул головой и приготовился слушать. А Рэм заливался соловьём, выспрашивая девушку о том, о сём. Уже через пять минут друзья шли дальше, зная, что легионеры остановились на постой у бабки Прасковьи в портняжьем проезде, той самой, у которой петушок на флюгере, а возле забора кривой орех стоит…

Глава 6