Нэй: мой любимый Прародитель (СИ)

От увиденного всё внутри замерло, горло перехватило спазмом, потому что под моими ногами величественно проплывала огромная голубая планета!

Солнце — мощное желтое светило — сияло мне в спину, но не обжигало. Звезды — бесчисленное количество — облепляли пространство вокруг планеты, призывно зазывая в свои пределы…

Я сглотнул.

Похоже… я все-таки умею переходить в эфирное состояние!

Или я мертв???

Нет, я чувствовал, что это не так.

Но почему я здесь?

Кажется, в прошлый раз, когда я висел на волоске от смерти, я тоже выходил из тела, но тогда я находился рядом с ним, а сейчас меня почему-то занесло именно сюда.

Где-то слева почудилось движение: несколько звездолетов маневрировали в космосе, пытаясь войти в атмосферу Ишира. Повинуясь вдруг вспыхнувшему любопытству, я решил последовать за ними.

Мое эфирное тело не нуждалось в воздухе и не испытывало дискомфорта ни от каких физических факторов. Я направил его вперед, и оно послушно переместилось, приблизившись к металлическим махинам на максимальное расстояние.

А если пробраться вовнутрь?

Вдруг проснувшийся во мне азарт заставил меня усилить рывок, и вот я уже с легкостью преодолеваю металлическую обшивку корабля, оказываясь в узком темном коридоре.

Почувствовав себя мальчишкой, без спросу забравшимся на кухню за лакомствами, я улыбнулся, на время позабыв обо всем, что меня тревожило.

По коридору я перемещался быстро, управляя своим телом силой мысли. Я чувствовал легкость и свободу, и это слегка пьянило. Даже позабыл о том, что мое тело где-то там, возможно, умирает…

Звездолет был небольшим и откровенно старым. Потертые стены с облупленной краской для меня, привыкшего к ухоженной технике космофлота, казались странными.

Экипаж космической посудины оказался сосредоточен в рубке управления. Когда я прошел сквозь стену и оказался в тесном помещении, то корабль сильно затрясло, а сидящий в кресле ближе всех ко мне мужчина грозно закричал:

— Шавлуд, держи курс, бездна тебя подери! Ты свои пилотские навыки вчера на дне бутылки оставил??? Нам нельзя пересекать границу с Иширцами! Сворачивай на острова!!! Да, на Сату!

— Но капитан, — послышался подавленный голос пилота, — на Сату очень тяжело приземлиться! Мы можем потом не взлететь! Там же сейчас волнения, стрельба…

— Отставить! На Сайган нам сейчас не попасть! Иширское правительство на сутки заблокировало все подлеты к нему: нас выслеживают. Через сутки переместятся в другой район. Грегори передал. Так что только Сату!!!

— Понял, — сдавленно пробормотал пилот, и напряжение в звездолете усилилось. Я остро чувствовал тяжелый и мрачный шлейф страха, исходящий от этих мужчин, но даже его перебивал противный и неприятный аромат жестокости и ненасытимости, некоторым были пропитаны эти люди…

Похоже, в эфирном состоянии мои эмпатические способности усиливались в сотни раз. Что ж, это было не самое приятное ощущение, которое мне приходилось испытывать…

Судно снова тряхнуло, причем еще сильнее, чем в первый раз, и изо рта капитана полился поток отборной брани. Я был плохо осведомлен, но по некоторым фразам начал догадываться, что передо мной — нелегальные торговцы или перевозчики, которые избегали контактов с Объединённым Иширским правительством, предпочитая останавливаться на территориях нескольких независимых республик — острова Сату и Республики Сайган. Подобных территорий на Ишире было совсем немного, но они считались опасными и назывались «горячими точками» планеты. Естественно, непокорные жители этих мест величались не иначе, как повстанцами, и вели с остальным Иширом непримиримую войну.

Я поежился, потому что ментальная атмосфера на корабле становилась всё более напряженной и мрачной.

Вдруг сквозь эту стену эмоций резко пробилось еще кое-что, и я замер, прислушиваясь.

Да, точно, ещё одна эмоция — чистая ненависть, но… отчаянная, затравленная, исполненная боли…

Я вздрогнул от волны таких страдальческих чувств и начал оглядываться.

В этом грязном, заваленном хламом помещении даже острому глазу было трудно сориентироваться. Я сделал несколько шагов вперед, косясь на команду. Но, как и ожидалось, они меня не видели.

Следуя за тонкой нитью чужих чувств, я свернул за наваленную у одной из стен кучу коробок и оказался напротив большой, с мой рост, клетки, в которой сидело странное взлохмаченное существо. Маленькое существо. Человекоподобное существо.

Очевидно, это был ребенок лет восьми-десяти. Но настолько грязный, что на чумазом лице выделялись только глаза — большие, пронзительно-зеленые. И эти глаза смотрели прямо на меня!

Я удивился и присел на корточки. Взгляд ребенка последовал четко за моим лицом.

— Ты видишь меня? — спросил я приглушенно, и перепуганный звереныш опасливо кивнул.

Однозначно, чувство затравленной ненависти принадлежало ему, но сейчас в воздухе около него заклубились ещё и эмоции удивления и… надежды?

Меня пронзило чувство жалости.