Неидеальное свидание

Лотти: Тогда да. Я работала официанткой в заведении, где подавали стейки. Зарабатывала хорошие деньги, но смены были длинными, клиенты – грубыми, и по крайней мере раз в неделю я возвращала стейк на кухню из-за того, что клиентам не нравилась степень прожарки. Но я подавала ужин богатым людям, и они хорошо платили. Вот почему я не утопаю в долгах. Ну, то есть ты…

Хаксли: Всего тридцать тысяч долларов студенческого кредита после окончания университета всего год назад? На самом деле это очень хорошо.

Лотти: Но когда у тебя ничего нет, тридцать тысяч – это очень много.

Хаксли: Я понял. Твой второй вопрос?

Лотти: В какую настольную игру ты любишь играть?

Хаксли: Нет такой.

Лотти: Скучный ответ. Должна же быть какая-нибудь настольная игра, которая тебе нравится.

Хаксли: Я не играю в настольные игры.

Лотти: Карточная игра.

Хаксли: «Уно»?

Лотти: Это вопрос или ответ?

Хаксли: Ответ. Это единственное, что я смог придумать. Время от времени Брейкер заставляет нас играть в «Уно» Attack. Это весело.

Лотти: О-о-о, я обожаю «Уно» Attack. Когда карты летят прямо в тебя, становится не так-то просто. Хороший ответ, Хаксли. Принимается.

Хаксли: Рад слышать. А теперь мне пора вернуться к работе.

Лотти

: Увидимся за ужином.

* * *

– Ты специально попросил об этом? – спрашиваю я, когда Рейн выходит из столовой.

Хаксли выглядит особенно привлекательно в черной рубашке. Он кладет салфетку на колени, а затем тянется за домашним соусом с хреном.

– Из-за тебя мне захотелось поесть стейк. Надеюсь, тебе не придется отправлять свой обратно.

– Плут, – говорю я. Он выливает немного соуса на свой стейк, а затем передает соусницу мне. Наши пальцы соприкасаются, и по какой-то причине из-за прикосновения его теплой руки волна похоти проносится вверх по моей руке и прямо к сердцу. Откуда, черт возьми, это взялось?

Откашлявшись, я сообщаю:

– Выглядит хорошо. Картофель и… еще раз, что это за зеленые штуки?

– Брокколи.

Хаксли отвечает монотонно и коротко, что наводит меня только на одну мысль – если я хочу общаться так, как мы общались вчера, его нужно снова растормошить. Во время обмена сообщениями он кажется довольно открытым, но вживую снова напряжен. Хорошо, что я знаю, как заставить его снова стать собой.

– Брокколи выглядят как нечто из книги доктора Сьюза.

– Она вкусная.

– Что это на ней такое? – интересуюсь я, пытаясь понять, может ли он говорить не так односложно.

– Уксус с горчицей. – Хаксли разрезает свой стейк. Так, ну ладно…

Ломаю голову над тем, какой вопрос еще можно задать, когда он говорит:

– Сегодня, как и обещал, я связался с Дэйвом. Попросил о встрече, чтобы обсудить дела.

Вот черт, я забыла, что он собирался организовать встречу, хотя признался, что ему нужно больше времени, чтобы наладить неформальные отношения. Теперь чувствую себя виноватой. Прошлым вечером, когда я сказала, что устала, у меня был момент слабости. Я была расстроена, и вполне заслуженно, учитывая, насколько замкнутый человек мой фальшивый жених. Но вчера вечером это разочарование переросло в нечто другое – в признательность.

Признательность за то, что он расслабился и принял мою идею без недовольного взгляда или слова.

– Не нужно было звонить Дэйву, – ворчу я. – Просто вчера я была не в настроении. Не стоило говорить тебе, что я хочу все прекратить. – Поднимаю голову и смотрю на него. – Прости.

– Все нормально. Надо думать о бизнесе, – довольно сухо отвечает Хаксли. – Дэйв постарается найти время на этой неделе. Когда он назначит встречу, я скажу ему, что ты занята и не можешь встретиться с Элли.

– Хаксли, тебе не обязательно так делать. Я подписала контракт. Я могу пойти на шопинг с Элли.

Он смотрит на меня и строго говорит:

– Все в порядке.

А кажется иначе.