Неидеальные. Откровения о любви (СИ)

Алена только бровь надменно изогнула, выказывая презрение моим необоснованным предъявам. Потом из сумочки достала мои подарки и пальцем толкнула ко мне три бархатных футляра. А я было решил, что приняла.

— Ты нарушил правило, — холодно произнесла. — Через Кирюшу ко мне подбираешься?

— Подбираюсь, — согласно кивнул, — но не через сына. Дети не должны страдать ни при каком раскладе.

— Да что ты! — едко ответила. — Мы без тебя жили ПРЕКРАСНО! А теперь я из спокойного человека превращаюсь в дерганную невротичку!

— Прости, Алена! Прости! — эмоционально воскликнул. Она резко замолчала. — Я виноват. Во многом виноват, но я хочу исправить ошибки. Я жалею, что мы случились именно так, как вышло. Но не жалею, что встретил тебя. Без тебя так и жил бы не настоящим человеком. Я хочу быть с тобой. С вами. Воспитывать наших детей.

— Каких детей, Дима?! Катя не твоя дочь.

— Но я хочу, чтобы она стала ей.

— У нас что, по календарю восстание машин? — скептически поинтересовалась. — Роботы освоили эмоциональный интеллект?!

Я скупо улыбнулся.

— Ты смотрела детский фильм про Электроника?

Алена задумалась, губу так непосредственно прикусила и пожала плечами:

— Ну что-то смутно знакомое.

— Меня пацаны в школе после… В общем, в девятом классе Электроником прозвали. У меня легко все получалось: учеба, спорт, развлечения и… — думаю, сейчас не время говорить о других женщинах, даже если это были просто девчонки в школе. — Я все это принимал как должное, без радости. С практической точки зрения оценивал. Так что, да — я был роботом.

— После чего тебя так назвали? — неожиданно спросила, выцепив из всего сказанного самое главное. И болючие.

— После смерти матери, но это неважно. Важно другое: ты нужна мне, Алена. Очень нужна.

Я хотел сжать ее в объятиях, зацеловать, пока не ответит, не сменит гнев на милость, сказать, как сильно люблю ее. Может, головой не сразу осознал, но сердцем почувствовал. Ожило оно. Только рядом с ней билось по-настоящему.

Но я не спешил говорить о громких чувствах. Не поверит Алена. Снова решит, что подчинить и подавить хочу. Сменой тактики обескуражить надеюсь. С признанием подожду, когда хоть немного доверять начнет, спрячет свои прекрасные, но острые иголки.

— Алена, — начал очень мягко, — у меня к тебе предложение.

Очень рискованно для меня, и ей вряд ли придется по вкусу. Вон как напряглась вся и глазами сверкает грозно.

— Я хочу, чтобы мы жили вместе.

— Что?! — возмущенно воскликнула.

— Дослушай. Это, — придвинул к ней дарственную, — твой дом. Для тебя и детей. Я заметил, что в квартире застопорился ремонт: переезжай в дом, спокойно займись делами. Осмотрись, поживи, потом решишь, как быть.

— В чем подвох?

— Позволь мне три месяца быть рядом. С детьми, с тобой. Дай шанс доказать, что мы можем быть вместе. Всего три месяца прошу. Если не простишь, останусь исключительно отцом детям и тебя перестану домогаться.

— Три месяца? — переспросила с обманчивым спокойствием. — У меня странное дежавю… — Алена поднялась и, опершись о столешницу, произнесла, практически по буквам: — Пошел в жопу!

— Я бы с радостью, — проговорил, не сдерживая иронию.

— Опять нагнуть меня хочешь?! — вспылила Алена, глядя на мою довольную рожу.

Я посмотрел на нее тяжелым мужским взглядом и ответил со всей откровенностью:

— Очень хочу нагнуть. Ты знаешь в каком смысле, — я тоже поднялся.

— Не подходи… — хрипло выдохнула, делая шаг к двери. Я к ней, она от меня. Алена бросилась к выходу, я успел ударить ладонью, не давая открыть дверь.

— Один поцелуй, девочка моя, — проговорил, как в бреду, становясь жертвой безумной тяги и сладкого аромата ее кожи.

— Нет… — рвано вздохнула, обессиленно отталкивая меня.

Мягкие… Какие же у нее мягкие губы, податливые, со вкусом спелой малины. У меня башню сорвало окончательно, когда проворным языком скользнула мне в рот, возбуждая и заигрывая. Ладонь инстинктивно взлетела вверх, сжимая упругую грудь. Я помнил острые соски, розовые ореолы и родинку над левой — целовал ее много раз.

— Алена… — шепнул просяще. Хочу ее. Сдохну, если не получи немедленно. Она игриво ступней погладила мое бедро и… Бляяя!

— Больно! — едва протолкнул сквозь зубы. Черт! Зарядила мне по яйцам. Ебать, там, кажется, омлет с сосиской. А-аа!

— Это мой ответ на все твои предложения. А будешь руки распускать, останешься импотентом. Пока.

Алена ушла, а я упал в кресло, растирая ушибленный пах. Дерзкая дикая кошка! Было больно, в голове шумело, но я видел свое отражение в зеркальных панелях — более глупой, но счастливой улыбки давно не видел. Она ответила! Алена целовала меня, а это кое-что значит. А в остальном… Я знал, что ей нужно время, чтобы обдумать. Предложение спорное, но она поймет его выгоду. Рано или поздно поймет. Лучше, конечно, пораньше.

— Андрей, давай, занимайся, — сказал, когда адвокаты вернулись. — На днях позвоню, обсудим правки в договоре. Веди переговоры с ее адвокатом, — поднялся и поковылял к выходу. Нужно к урологу записаться: такой важный орган пострадал. Без яиц мне не жить.