Нейлоновые хомуты

И действительно, сразу же после его слов воздух содрогнулся от мерзкого, писклявого, натужного звука пропеллеров жужжи-камикадзе. Выписывая зигзаги в небе над заводом, периодически зависая на одном месте, жужжа искала, куда ударить. И вот в какой-то момент она устремилась камнем вниз… Взрывом была разрушена часть небольшой пристройки одного из зданий. Послышался душераздирающий крик боли: кого-то ранило, и человек взывал о помощи. Громкие стоны перекрыл очередной отвратительный визг пропеллеров. Это был уже другой камикадзе, который, выписывая зигзаги, пролетел мимо и бахнул где-то на другом конце завода.

– «Тайда» ранило, что ли! – предположил один из бойцов.

– Точно, где «Тайд»? Он же уходил за водой, всё со стиркой своей возился! – подтвердил «Философ» – конечно же, этот позывной был присвоен Алексу.

– Взорвалось вроде как раз в здании, где бочка с водой! – вторил другу Мир, чей позывной был идентичен имени.

– Ты, ты и ты со мной! – скомандовал старший группы, появившийся в цеху, как только прогремел взрыв. Затем он доложил по рации командованию, что, предположительно, ранен «Тайд» и что он с бойцами выдвигается на эвакуацию: потребуется помощь.

Четверо бойцов, включая Мира и Алекса, вглядываясь в небо и прислушиваясь к посторонним звукам, покинули свой цех и отправились на помощь «Тайду». Нашли его они под развалинами разрушенной стены: парню прижало ноги кусками бетона, железа и кирпичей. Правую руку чуть ниже локтя срезало, и она висела лишь на коже. Кровавая дыра зияла на месте правого глаза: он вытек из глазницы. «Тайд» стонал от боли. Товарищи освободили его ноги, затянули их жгутами. Мир занялся повреждённой рукой. Он затянул её жгутом в районе подмышки, но не знал, что делать дальше с практически отрезанной рукой. Кто-то подсказал, что нужно просто пока положить её раненому на грудь. Покончив с этими манипуляциями, «Тайда» оттащили под крышу здания. Тут подоспели ещё пара бойцов и медик и сразу же включились в оказание первой помощи. Обе ноги раненого были тоже сильно повреждены, из одной торчала кость. Было много крови, смешавшейся с пылью, которая ещё не успела до конца осесть после взрыва. Хорошо хоть, не были задеты артерии, иначе её могло быть куда больше. То и дело все откашливались, набрав полные лёгкие пыли. Запах крови ударил Миру в нос: он сильно в ней перепачкался, пока возился с рукой раненого. «Тайд» продолжал стонать, проклиная всех и вся.

Пока другие занимались обработкой ран, поставив «Тайду» укол обезболивающего, Мир временно оказался не у дел. Его немного тошнило, и кружилась голова. Он осмотрелся вокруг, и ему стало не по себе – от этого запаха крови, от вида оторванной руки, от страданий и мучений боевого товарища. Жуткая действительность войны предстала перед ним во всей своей неприглядности, и привыкнуть к ней не было никакой возможности. Остаться равнодушным не смог бы даже сильно очерствевший человек.

Взгляд Мира остановился на его друге «Философе», который вместе с командиром перевязывал ноги «Тайду», и это навело его на мысли о том, что вот ещё совсем недавно этот повеса и настоящий баловень жил в какой-то другой, параллельной вселенной. Он являл собой человека, которому не было особого дела до окружающих, на первое место он всегда ставил свои личные хотелки, а теперь вон оно как всё изменилось… Да и у самого Мира, если на то пошло, сейчас не было ничего общего с прошлой жизнью, так что иногда приходилось задумываться: а точно ли ты находишься всё на той же планете? И вот оно, доказательство параллельной реальности: опять этот мерзкий звук, как будто из другого мира, звук пролетевшей рядом жужжи-камикадзе. Все они сейчас были в укрытии, и под крышей их вряд ли бы заметила эта мерзость, оскверняющая небо, но даже сам её звук был отвратителен. Камикадзе улетел дальше, бахнув где-то недалеко так, что стены здания содрогнулись. Мир посмотрел на место, откуда вытащили «Тайда»: там на груде ломаного кирпича стояло железное ведро, почти полное воды, видимо, его и нёс для стирки «Тайд». Стояло оно на куче очень криво, и удивительно, как оно до сих пор не упало и вода из него не пролилась. Рядом лежало второе ведро – пластиковое. Поломанное и всё в трещинах, оно было совершенно пустым. По воде в железном ведре пробегала лёгкая пульсирующая дрожь, что было следствием работы артиллерии и миномётов где-то не очень далеко. Вот на поверхность воды упал мотылёк, не пойми откуда взявшийся. Устремившись по наклонной к краю ведра, он заторопился выбраться. Туда же подлетела птичка – красивая такая, с цветным оперением – и уселась на край ведра, собираясь то ли напиться, то ли мотылька схватить. Но планам её не суждено было сбыться: ведро тут же навернулось. Видно, её лишь крохотного веса только и не хватало, чтобы это случилось. Испуганная птичка стремительно улетела. Вода вылилась, а мотылёк, оказавшись на земле, сделав несколько взмахов, высушил свои крылья и тоже вознёсся ввысь.