Нейрополитика

Однако, судебный процесс в США, горькое антагонистическое предприятие. Существует мало оговорок при установлении научных фактов, которые могли бы определить, совершил ли обвиняемый преступление или существуют смягчающие обстоятельства. Судебный климат основан на состязательном энтузиазме. Стороны привлечены. Стратегии разработаны. Тайны сохранены. Отвлекающие моменты и блеф, методы умных адвокатов.

Давайте огласим простую истину. Преступность в Америке является бизнесом, находящимся в ведении (прибыли) тех, кто создает законы, то есть юристов. А правительство — есть правительство юристов. Существует более 200 000 адвокатов использующих государственные фонды заработной платы! Вся внутренняя оппозиция к американскому правительству, все антисоциальное поведение, уголовные и политические, являются управляемыми инспирациями юристов. Уличные преступники, хулиганы, появляются на сцене, чтобы они зарабатывали.

Разве мы не обучены медиа распознавать аккуратно одетого человека с шикарным портфелем идущего рядом с обвиняемым? Их игры представляют собой увлекательный спектакль. При этом юристы остаются администрировать и получать прибыль от действа и бронирования билетов для следующего шоу. По консервативным оценкам, половина доходов от преступной деятельности в этой стране в конечном итоге оказывается в руках адвокатов. Судебная практика это многомиллиардный бизнес, управляемый по доверенности. Старое клише должно быть обновлено: преступление не платит за трех жертв каждого злодеяния: жертвы, налогоплательщика и афериста. Злодеяния действительно оплачиваются, однако, в другие руки, руки адвокатов, создающих национальное преступное шоу.

И нигде так больше публично не эксплуатируются преступник и его жертва, как в символической индустрии преступности. «Это — ужасная вещь. Я предполагаю, что молодые люди больше не хотят бороться» — сказал Уильям Канстлер (William Kunstler, http://en.wikipedia.org/wiki/William_Kunstler), после того, как андеграунд метеоролог Джейн Олперт (Weatherwoman Jane Alpert) объявилась и заявила, что бросает незаконные революционные действия.

Когда все сказано и сделано, кульминацией наиболее радикальной активности в этой стране является суд. Конечно, никто кроме людей с двумя рогами на лбу никогда не полагал, что вооруженная революция возможна в Америке. В прошлое десятилетие спорадическое насилие, выражаемое новыми левыми, было все еще символическим, «образцовые действия», пользуясь жаргоном романтиков Метеорологов. Все знают, что напыщенная воинственность рассчитана не на свержение правительства, но на широкую социальную огласку через суд.

И позади всей этой риторики и заголовков, суеты СМИ, находятся адвокаты, планирующие, подстрекающие, помогающие незаконной деятельности, которую позже они защищают в суде. Так же, как и каждая голливудская картина связана с продюсерами, которые менее известны, чем актеры и режиссеры, но тем не менее, имеющими львиную долю прибыли, так и индустрия преступности управляется юристами.

Давайте вспомним, что показанные в праймтайм закидоны преступников прошлого десятилетия лучшая реклама для их торгового лейбла. Чикагская семерка (Chicago Seven, http://en.wikipedia.org/wiki/Chicago_Seven). В чем было их преступление? Кем они были? Нью-Йорк 21 (New York 21). Что они сделали? Гейнсвилл (Gainsville) — место испытания не еретических преступлений. Мы вспоминаем случай Хьюи (Huey) и Анжелы (Angela), и Бобби Сейла (Bobby Seale, http://en.wikipedia.org/wiki/Bobby_Seale), и Харикейна Картера (Hurricane Carter), но не осведомлены об их конкретных действиях. Это лишь память о диссидентах в зале суда и их адвокатах. Это и приводит нас к театральной кассе с вопросом о преступном бизнесе. Защите фондов. Элдридж Кливер в 1976 году, раздумывает о том, что более миллиона долларов выросли как на дрожжах для Хьюи Ньютона (Huey Newton, http://en.wikipedia.org/wiki/Huey_Newton). Куда идут эти деньги? Элсберг Руссо (Ellsberg-Russo) стоит 800 000$. Как? Почему? Куда идут деньги?

Сценарий стереотипирован. Четыре раза я оказывался в комнатах посещения тюрем. Американский потребитель СМИ — диктатор жюри присяжных и судья, выбирающий по своей приходи победителей и проигравших в потребительском соревновании. Вскоре после неудачи, говорящий с адвокатами. Первый пункт бизнеса — фонд защиты. Планирование выгоды от обращений, почтовой рассылки, благотворительных приемов по сбору средств. Обычный фонд защиты адвокатов выглядит так: у правительства есть бесконечные ресурсы, чтобы нанимать обвинителей, следователей, экспертов, заплатить за тесты, расшифровки стенограмм и интервью подсудимого. Разве политический мученник не должен быть наделен правом иметь такую же армию профессиональных бюррократов? Какая несправедливость! Конечно, у преступника должно быть столько же денег, сколько и у правительства!