Нейрополитика

Альтехаус расположился в поместье «двадцать пять миль плодородной почвы», куда приехали тысячи самозваных мессий, оккультистов и знатоков. Милбрук был Уимблдоном духовного переворота. Упрощенное, одурманенное наркотиками, дезорганизованное и анархическое — это неврологическое явление имело место. Без сомнения, что происходившие события были философски интенсивными.

С 1963 по 1968 года не было никаких актов физической угрозы, принуждения или мышечной коррекции поведения путем запугивания в Милбруке. Однако, духовный бандитизм переродился в эпидемию. Лери сам ужасно боялся выпущенных на свободу энергий. На пике своей наивности он предположил, что любого паломника с дикими глазами, постучавшего в большую дубовую дверь, махающего небесными верительными грамотами, нужно впускать и подавать немного денег. Но после пяти лет Милбрук стал довольно искушенным в скептицизме на эту армию богословия. Когда незнакомец объявит: «Я посланник Господень!» гениальный ответ звучал так: «Добро пожаловать в клуб! Итак, что у вас нового?»

Открывается дверь камеры, в небольшой прихожей, ведущей ко второй двери за которой находятся темные окна пещеры. Охранники закрывают обе двери, и алхимик оказывается в ячейке корректировочного центра. В ней маленький унитаз со сколами, гнилой тазик, нары, окрашенные в ржаво-металлический цвет, куда он бросает грязный вонючий матрас.

В комнате темно, за исключением прямоугольного куска света, проходящего сквозь наружную дверь. Он получил 24 года. Философ испытывает чувство восторга. Это оно, думает он. Бесспорно, неоспоримо, дно Данте. После 18 тюрем на четырех континентах, это, в конечном счете, дно. Теперь, когда смертная казнь отменена, узкая полоска красно-белой ячейки конец.

Он бежал из подземелий Запада и бежал из Среднего мира, только чтобы его заключили вновь в тюрьму, словно североафриканского пирата. Такие события слишком типичны для отсталых планет. Грань нижнего яруса 4А Фолсом — низшая точка мироздания.

«Отсюда начинается путь домой», говорит он про себя, глядя вверх. Во время войны в Индокитае, где западная империя была отброшена назад, американцы разделились на две противоборствующие стороны, ястребов и голубей. Они дрались на улицах. Именно в этот момент, краткая политическая карьера Лери временно отвлекла его от роли эволюционного агента. С вознесением суперястреба Никсона к власти в 1968 году, эволюционные агенты жестко репрессировались. Среди таких арестованных и осужденных и был агент Лери.

После десяти минут темноты и тишины, внешняя дверь открывается и в камеру входит молодой заключенный блондин. Он опирается на решетку внутренней двери, весело улыбаясь.

«Мне очень жаль, что ты здесь, человек. Я сэпэпэшник первого яруса. Ты куришь?»

«Да. А есть что-нибудь почитать?»

«Конечно. А что тебе нравится? Бьюсь об заклад ты не любишь дерьмо кикера. Верно? Я принесу тебе что-нибудь хорошее. Ты не будешь здесь долго. Если они посчитают, что ты не отмороженный, то они отправят тебя наверх».

Сэпэшник вышел, оставив входную дверь открытой. Отраженный свет заходящего солнца согревал клетку. Через несколько минут, он вернулся, держа в руках белый конверт, заполненный табаком, пачку папиросной бумаги и четыре книги в мягкой обложке.

«Это от Чарли. Он в соседней камере». Это был парень с доброжелательным взглядом сидевший в позе лотоса. «Он хочет знать, будешь ли ты кофе со сливками и с сахаром или ты любишь мед?»

«Конечно. Ничего», говорит нейрологик улыбаясь. Сэпэшник усмехается и исчезает.

Но относительно того, что на самом деле случилось в шестидесятые, в то время как кислотный убийца Лери и его приспешники были на свободе, не имелось общего мнения. Шепот «духовной революции» можно было слышать в аудиториях, сельских клубах, молодежных съездах, пригородных дачах и хулиганских радиостанциях. Печально известному Лери, казалось, что подстрекательства находились повсюду, ведь непрерывно на каждом шагу использовались нейрологические методы позволяющие людям понимать, контролировать, свою собственную нервную систему, белая и черная магия, оккультные ходы власти. Преступные мысли и неврологический ребенок, добравшийся до самих социалистических масс, требовали, чтобы власти ограничили его образовательным трудовым лагерем. Новая вспышка слухов, сексуальных, порнографических, внеземных, вовлекали множество агентов и шпионские сети в дальнейший террор загадочной жути.

Сидя на нарах, Лери вдыхал табак Bugler. Он курил сигарету и наблюдал за клубами дыма в солнечном свете. Двадцать четыре года отсидки. Он смотрит на книги, которые Чарли передал через сэпэшника. Обучение Сострадательного Будды. В поисках удивительного. Обучение Дона Жуана. Мастер и Маргарита, толстая книга — роман в мягкой потертой обложке о жизни в современной Булгакову России. Эти книги, сжато выражали определенную мысль.