Неискренне ваш

Борька Фасолькин ждал Киру в парке – там, где она назначила, возле фонтана в виде каменного цветка. В фонтан уже успели набросать мелочи, и, когда по воде шла рябь, монеты блестели на дне серебряной чешуей. В воздухе умопомрачительно пахло сиренью, возле кустов, усыпанных пышными белоснежными цветами, на латунной табличке было написано, что сорт называется «Мадам Лемуан», и Борька начал придумывать, кто была эта мадам. Наверняка тут замешана любовь, без нее – никуда. Он вздохнул и вспомнил официантку Эллу, о которой думал неоднократно, особенно когда ему становилось грустно.

Звонок Киры, попросившей его о встрече, Борьку сильно расстроил. Он подозревал, что жена Стаса выкажет ему свое «фи» и потребует отменить походы по пивнушкам, поездки за город и игру в настольный хоккей. И что тогда? Или еще того хуже – начнет выспрашивать, что у Стаса на уме и обсуждает ли он с лучшим другом личную жизнь. Борька бродил вдоль фонтана, потел и дергал себя за бороду.

Когда наконец появилась Кира – красивая, в чем-то голубом и летящем, – он испытал приступ тоски, которая охватывала его всякий раз, когда хотелось сбежать, но для этого не было никакой возможности. Длинные волосы Киры тоже летели по ветру, она выглядела великолепно и даже успела загореть – наверное, когда гуляла с Виталиком. Сто пудов, у многих мужиков от Киры сносит голову, а Стас этого совершенно не понимает. Как будто он защищен от чар собственной жены какой-то магией.

Кира оказалась настроена на редкость дружелюбно, но сильно волновалась, что было ей совершенно несвойственно. Она повлекла Борьку в глубь парка и взяла под руку, после чего начала постепенно замедлять шаг и в конце концов почти остановилась на узкой дорожке, со всех сторон окруженной кленами и липами. Где-то вдалеке тоже прогуливались пары, но здесь было тихо, только посвистывали птицы и издалека доносился слабый городской шум.

– Боря, ты Стасу друг и станешь его защищать, я все понимаю, – начала наконец Кира тот разговор, ради которого, вероятно, и затевалась встреча.

У Фасолькина опустилось сердце. «Так я и знал, – обреченно подумал он. – Сценарий номер два».

– А его надо защищать? – спросил он просто потому, что вопрос как будто напрашивался.

– Не знаю, – пожала плечами Кира. Ее мягкое платье облегало фигуру, а загорелая кожа притягивала взгляд, заставляя Борьку чувствовать себя неуютно.

Мать Стаса считала, что лучший друг ее сына – жутко целомудренный тип и родился не в то время, в этом циничном мире ему будет трудно встретить подходящую женщину. Вероятно, она права.

– Знаешь, Борис, я ведь очень несчастна, – сказала Кира дрогнувшим голосом. – Думаешь, я деревянная и мне все до лампочки?

– Никто не считает тебя деревянной, – запротестовал Борька. – Ты очень чуткая.

– Стас ведет себя как скотина. Ты же видишь! И мне сейчас так плохо, – Кира вдруг горько всхлипнула и начала лихорадочно рыться в сумке. Достала платок и уткнулась в него, тихонько вздрагивая.

Борьке ничего не оставалось, как подставить ей плечо, чтобы она выплакалась. Верее, не плечо, а широкую грудь.

Запах Кириных духов смешивался с крепким запахом сирени, мягкие волосы, поднятые ветром, прикоснулись к его шее, и Борька совсем поплыл.

– Кира, ну ты чего, – приговаривал он, легонько хлопая ее по плечам. – Все не так плохо, как тебе кажется.

– Стасу я совсем не нравлюсь, – прошептала та, схватив его за запястье. – А тебе? Тебе я нравлюсь, ну хоть немножечко? Я ведь знаю, что нравлюсь. Я это чувствую.

Кира подняла голову и посмотрела на него в упор. Ее светло-коричневые кошачьи глаза оказались удивительно близко. Борька окостенел. Теперь он чувствовал не только запах ее духов, но ощущал даже вкус дыхания, потому что Кира была высокой, почти как он сам.

– Ты мне очень, очень нравишься, – просипел он.

Одно неуловимое движение – и вот Кира уже прижалась к нему всем телом, а потом приникла своими нежными губами к его губам, которые, если честно, не так-то просто было отыскать под усами.

– Колючий, – пробормотала она и каким-то удивительно томным движением закинула руки ему на шею. Провела пальцами по волосам, коснулась ушей…

И тут Борька вырвался и отпрыгнул от нее, как от индийской кобры, распустившей капюшон.

– Кира, ты что?! – спросил он с ужасом. Он испугался так, будто она только что достала нож и приставила к его печени. – Что ты делаешь?

Кира растерялась.

– Я ведь тебе нравлюсь, – еще раз повторила она, теперь уже неуверенно.

– Ты мне очень нравишься, но не в таком смысле! – Борька был потрясен до глубины души и так вспотел, что рубашка мгновенно вся промокла. – А в том смысле, что ты чудесная жена, что ты такая ответственная, хранишь семейный очаг… Ты мне нравишься как Стасова вторая половинка. Я думаю, лучшей жены он и пожелать бы не мог! Я ратовал за семью, понимаешь? У меня и в мыслях не было ничего такого.

– Слушай, прости меня, я просто немножко раскисла, – Кира шагнула к Борьке и примирительно взяла его за руку. – У нас со Стасом не все в порядке, понимаешь?