В этот раз я учту совершенные ошибки. Игнорируя всех, я прорвался к Марку, что так и остался стоять опутанный Лозами. На парне не было лица, бледная кожа и впавшие глаза старили его разом на добрый десяток лет. Исцеление вновь оказалось бессильно, против полученных увечий. Даже рука, осыпавшаяся пеплом при касании, не желала восстанавливаться. Точно как мой палец, забранный богом. И все же парень жив, и это главное.
Темная сущность, под боком даже не пыталась сопротивляться, покуда отрубленная голова не осыпалась склизкой бесформенной массой.
— Троих вы уже потеряли. Каково это, отнимать жизни названных товарищами? Чувствуешь, как пробуждается неконтролируемый гнев? Или же испытываешь облегчение, лишившись бездарей, что тянули на дно? — Девушка, что считалась мертвой, повернулась на бок, подперев голову согнутой в локте рукой. Воскрешение омрачал бархатный голос, что не принадлежал ей при жизни и черная дымка, скрывающая зеленые радужки глаз.
— Сестра… — Сущность залилась хохотом. — Скорее убьет себя, чем позволит захватить тело кому-то вроде тебя. Спасибо, что забрал у меня всякую надежду на ее возвращение. Теперь ничего не помешает мне сделать так… — Голос Левы еле звучал. Пережитое надломило парня.
[Глас владыки]
— Страдай. — Приказ забрал у Левы остатки сил. Мертвенно бледный он рухнул на землю, пред телом Лизы, полыхающим алым пламенем.
— Великолепно. Как же недоставало в пустоте этих ощущений! Достойное подношение. Твое тело я заберу последним. — Сущность извивалась в агонии, и все же лицо искажала гримаса блаженства. Похоже, оно даже не станет сопротивляться, в попытках сполна насладиться мучениями. Отвратительно. Хотя бы Лева, избежал участи это увидеть…
Лева…без сознания…
Захватывала сущность добровольцев…
Или не способных сопротивляться…
— Не приближайтесь!
Схватив пылающее тело, я побежал прочь. Туда, где не будет выбора тел. Где спрятаться он сможет только внутри меня. Заставлю тварь подавиться собственным эго. Пытается играть в бога, насмехается над нашими страданиями, что же, раз так желаешь походить на бога, то я устрою вам встречу.
Поле брани осталось далеко позади. Низкие ветки норовили попасть в лицо, затормозить, спутать ноги, препятствуя продвижению. Исцеление не давало нам погибнуть преждевременно. Пока есть силы, надо идти. Как можно дальше. Настолько, чтобы желание бросить все на других оказалось бессильно.
Прежде, чем Сущность оставила тело.
— Я хочу стать носителем.
Выбор без выбора.
— Принять.
Развлекайся, сука!
Из инвентаря в руку перекочевала отрубленная конечность с зажатым меж пальцев амулетом. Проклятое изделие кинулось на меня, едва завидев.
Мое тело станет вашей вечноисцеляющейся гробницей.
Мировое сообщение:
Бог войны и Правосудия был повержен Вел..г..л…
Сообщение, возникшее перед глазами, исчезло также внезапно, как появилось. Оставив после себя лишь мелкую рябь перед глазами и странное тревожное послевкусие. Не этому ли богу принадлежал амулет…
— Хорошая попытка ничтожество. — Бархатный голос окутал разум, но было нечто иное в нем, исчезла властность и давление. Он стал подобен усталому шепоту. — Лишив меня вновь обретенных чувств, ты подписал приговор всем, кто был, есть и будут дороги тебе. Не сейчас, но настанет время, когда ты позволишь Семени прорасти. Ради силы, ради власти, ради богатства, и прежде чем коснешься цели, лишишься всего.
Тишина. В пустом лесу остался только я. Первые звезды проступили на ночном небосводе. Все кончено Лиз. Пойдем, попрощаешься с братом. Обугленное тело нести обратно было тяжко вдвойне. Окончен бой, дурные мысли выпускает подсознание. Все могло быть иначе. Приди я немногим раньше. Не рассорься с остальными в лагере. Прими Сему сразу. Убийство лишь усугубило бы ситуацию. Мог ведь пройти мимо. Мог, но истории не знакомо сослагательное наклонение.
Сомнения и нерешительность слишком часто сбивали с пути. Желание отдохнуть, сбросить ответственность на других, показало свою несостоятельность. Попытка довериться обернулась потерями…Отчего же так больно? Почему сопротивление не желает заглушать эти чувства.