Неистовые сердца

Оливер признался себе, что хочет Энни. (Очень редко доверяясь другим, он практически всегда оставался честным перед самим собой.) Он реагировал на все в Энни, начиная с медных кудрей, которые спадали на ее огромные миндалевидные зеленые глаза, и заканчивая тонкой чувственностью ее мягкой, округлой груди и бедер.

Она была интригующей натурой. Из замечания, брошенного Дэниэлом, Рейн знал, что ей двадцать девять лет. В ее взгляде безошибочно читался ум, а также безупречная, непоколебимая честность. Оливер находил эту черту характера особенно привлекательной. Возможно, потому, что в совершенстве владел мастерством скрывать свои мысли и планы от других.

Молодая женщина с иронией говорила о браке по расчету, но Оливер удовлетворенно думал, что благодаря небольшому терпению он сделает ее своей во всех значениях этого слова. Ведь на вечеринке по случаю помолвки Дэниэла он безошибочно прочитал во взгляде Энни чувственное влечение к себе.

Именно тогда Оливер понял, что со временем и при правильной стратегии он сможет обладать ею. В тот вечер он поехал домой и составил постепенный план действий, который в конечном итоге должен был привести к желанной цели.

Но произошли события, упредившие его кампанию по соблазнению Энни. Исчез Дэниэл, и Энни оказалась в осаде кредиторов своего брата.

К удивлению Оливера, Энни взяла все дело в свои руки. Ее инициатива вызвала у него интерес, хотя и несколько озадачила. Он заволновался, не было ли это знаком грядущих перемен. Не находится ли его размеренная упорядоченная жизнь под угрозой. Но тут же убедил себя, что справится. Энни, при всей ее импульсивности, была вполне управляемой натурой.

Бродя по своим джунглям на крыше с пульверизатором в руке, Оливер думал, какими же Энни представляет себе взаимоотношения в браке по расчету. Скорее всего как между соседями по дому.

Оливер остановился среди волнообразных шелковистых порослей папоротника Волосы девственницы. Он опустил пальцы в жирную почву, чтобы проверить уровень влаги. Чернозем был теплым, влажным и приятным на ощупь.

Технология в огромной оранжерее соответствовала последним достижениям в этой области. Все, начиная от систем обогрева до ирригационной конструкции, контролировалось новейшей электроникой. Снаружи этого сооружения со стеклянными стенами располагалась панель для измерения температуры, уровня осадков и влажности в этом миниатюрном мире.

Технология была настолько сложной, что Оливер мог создавать необходимый микроклимат в разных частях своей оранжерей-джунглей.

Он использовал специальные инструменты для измерения кислотности почвы и поддержания уровня влажности. Он смешивал удобрения в точном соответствии с формулами и измерял интенсивность света с помощью высокочувствительных приборов. Но в конечном счете он всегда полагался на собственное чутье и инстинкт.

Не было никакого смысла заставлять папоротники полностью приспосабливаться к современной технологий. Эти первобытные зеленые растения пришли из другого времени как воспоминание о прошлом. Папоротники были жителями древнего мира, где не было ни цветущих растений, ни первых динозавров, не говоря уже о беспокойных маленьких существах, которые однажды превратились в людей.

Когда Оливер бродил по своей оранжерее, искривляющей пространство, он представлял, как могла выглядеть Земля миллионы лет назад. Эта прогулка связывала его и с собственным прошлым, с тем временам, когда он еще был свободен выбирать свой дальнейший путь. Это был бы путь, абсолютно отличный от того, по которому он шел сейчас.

Дверь в дальнем конце оранжереи отворилась. Болт просунул голову внутрь.

— Пришла миссис Рейн, сэр. Сказать ей, что вас нет?

— Нет особого смысла. Иначе она вернется позднее. Проводи ее сюда.

— Она ненавидит оранжерею, сэр, — напомнил Болт без выражения в голосе.

— Я знаю.

— Я провожу ее к вам. — Болт исчез, закрыв за собой дверь.

Оливер осмотрел молодые красные ростки древесных папоротников. По мере созревания ростки примут зеленый цвет, но пока они неожиданно резко контрастировали с окружающими их предметами. Ему пришло в голову, что присутствие Энни будет иметь такой же эффект. Она скрасит его дом.

Через несколько минут дверь оранжереи снова отворилась. Сибил Рейн в стильном кремовом шерстяном костюме и кремовых замшевых туфлях шагнула во влажное, теплое помещение. Умело подкрашенные светлые волосы были слегка подстрижены и завиты на концах. Бледный цвет волос прекрасно оттенял ее карие глаза и классические черты лица.

Когда восемнадцать лет назад Сибил вышла замуж за отца Оливера, она была женщиной поразительной красоты. Сейчас ей было сорок шесть, на девять лет больше, чем Оливеру, но выглядела она лучше, чем когда-либо. С годами выражение ее лица, к сильному удивлению Оливера, приобрело волевой характер. Он предполагал, что она навсегда останется тупой блондинкой.

— Оливер.

— Сибил.