Неистовый Лимонов

«Не путайте меня с Лимоновым». Первое интервью «Новому взгляду» (1992 год)

Имя Эдуарда Лимонова в первую очередь ассоциируется с отголосками какого-то скандала. Где-то что-то краем уха слышали: не то он гомик, не то шизик, не то засланный за бугор агент Кремля. Хотя журнал «Знамя» еще в 1989 году опубликовал его роман «У нас была великая эпоха», куда более известна вышедшая в России в конце 91-го года книжка «Это я — Эдичка», выдержавшая за четыре месяца четыре издания общим тиражом около миллиона экземпляров. А уж в «Эдичке» натуралистически выписанных сексуальных сцен, отборного русского мата, с помощью которого предпочитает изъясняться главный герой, — в избытке. Это, понятно, тоже работает на создание имиджа Лимонова — этакого смутьяна и скандалиста.

… Дверь гостевой квартиры в доме на Герцена открыл седеющий мужчина среднего роста. Галантно помог избавиться от верхней одежды, предложил разуться:

— У меня туфли чистые, а вы с улицы. Если бы вы были сегодня единственными гостями, а то ведь еще люди придут. — И добавил, словно извиняясь: — Кстати, в Швеции тоже в квартирах обувь снимают.

Леша Азаров, фотокорреспондент, попытался что-то спросить:

— Эдуард. э-э, извините, как ваше отчество? Ответ последовал без задержки:

— Амвросиевич.

Пока Леша приходил в себя, я решил перехватить инициативу:

— А действительно, какое обращение вы предпочитаете — господин, товарищ, сударь?

— Мне больше нравится собственное имя — Эдуард.

Детство босоногое мое

— Родился я в 43-м году в Дзержинске Горьковской области. Отец мой был тогда солдатом, позже, окончив военную школу, стал офицером. Году в 47-м мы осели в Харькове. Я пришел в сознание в рабочем поселке, там провел детство, отрочество, юность. В 9 лет я уже убегал из дома, в 15 начал воровать. Чудом не загремел в тюрьму, с превеликим трудом закончил десятилетку. Это было нормально, типичная судьба пацана с окраины большого индустриального города. Дорога вела на завод или за решетку. В институт попали единицы. Поскольку я к ним не принадлежал, то оказался на заводе. Работал монтажником-высотником, потом сталеваром в литейном цехе, ну и так далее.

— В пока не изданном в России романе «Подросток Савенко» вы описываете Харьков 58-го года, рассказываете, как вместе с местной шпаной «бомбили» магазины, разбойничали. Причем в ваших устах это звучит совершенно естественно, будто речь об игре в футбол или походе в кино.

— Я в самом деле не вижу в этом ничего удивительного. Повторю, гораздо более странно, что не угодил в тюрягу, хотя, например, мой приятель Костя Бондаренко в 62-м году получил высшую меру наказания. Понимаете, для нас это были не преступления, а доказательства доблести. Началось все с того, что вместе с дружком Вовкой Боксером я высадил витрину магазина и украл деньги, спиртное. После такие набеги стали повторяться. Мы совершенствовались, превращались в мастеров. Этим занятием я пробавлялся до 20 с лишним лет. Уже работал на заводе, даже на заводской доске почета висел. Видно, одно другому не мешало.

— А с правоохранительными органами не было проблем?

— По мелочам. Конечно, стоял на учете в милиции, как все нормальные люди, получал по 15 суток. Подростком я много пил, меня несколько раз подбирали на улице, приносили домой мертвецки пьяного. Я считал, что мужчина должен уметь надираться. По субботам мы ходили в самый большой ресторан города «Кристалл» и выпивали по 800 граммов коньяка… А что? Я и сейчас выпью шестьсот без проблем, но алкоголиком, как видите, не стал.

Завоеватель Москвы

— Эрнст Неизвестный рассказывал мне, что в конце 60-х вы шили ему штаны, что какое-то время подрабатывали портным.