Неистовый маг

И тут сработала вторая проблема. Александру постоянно казалось, что седло в любую секунду готово свалиться. А те, кто хоть раз ездили на лошадях должны понимать, насколько высоко кажется ты сидишь. И это вечное покачивание даже при обычном шаге. А уж даже при небольшом разгоне Вульфс начинал раскачиваться как мешок с дерьмом.

Чего ему стоило научиться нормально ездить шагом и терпимо рысью, Алекс даже не хотел вспоминать. При галопе он мог максимум держаться в седле. Ни о чем больше он думать был уже не в состоянии.

— А что тебя интересует? — Хмуро ответил Вульфс, понимая, что ехать в тишине ему не дадут. Айя окончательно пристроила свою лошадку рядом с землянином. Ее навыки вождения четвероного транспорта были явно выше.

— Какой он человек? Что любит? Что не любит? А то знаешь… — Она поежилась. — Мне от его взгляда иногда прям страшно.

Вульфс мысленно выругался. Описывать свое непосредственное начальство — это отдельный вид искусства. А уж делать это по отношению к Цестусу Портису, причем его будущей жене… Алекс задумался, что местные боги его определенно невзлюбили, хоть он и отдавал себе отчет, что, наверное, не просто так.

— Человек он тяжелый и серьезный. Любит порядок и не любит, когда его приказы должны образом не выполняются. Очень опасен. Такого сильного воина мне редко доводилось видеть. Любит деньги. Хотя нет. Он скорее любит то, что дают деньги. Власть, там. Силу. Женщин. — Алекс с намеком посмотрел на Айю.

Та на это лишь хмыкнула. — Знаешь, из тебя никогда не получится хороший торговец. Ты не умеешь подать товар лицом.

Алекс быстро огляделся, не слышит ли кто-то такие слова, причем по отношению к нему самому.

— Да нету тут никого рядом, — Айя тряхнула головой. — Все, что ты рассказал говорит о нем, как об очень опасном человеке. А я это и так знаю. Расскажи мне что-то новое и полезное.

— Эх, — Вульфс попробовал почесать затылок, но наткнулся на шлем, от чего выругался. Моросил дождь, поэтому мужчина предпочел ехать не с мокрой головой. — Капитан сложный человек, но я скажу так, за своих он готов биться до конца.

— Своих?

— Именно. Те, кто перешел для Портиса в категорию своих, а таких не много, им нечего бояться. Более того, перед ними открываются столько перспектив, что только диву даешься. Такие люди, как он, всегда наверху, и попутно тянут на верх тех, кто оказывается рядом. Поэтому постарайся стать для него своей. И ты поймешь, что он далеко не самый худший человек.

— Ты так говоришь. — Через паузу сказала Айя. — Словно им восхищаешься.

— А почему бы и нет? — ухмыльнулся Вульфс. — Этот человек в свои тридцать восемь умудрился выжить в бесчисленных сражениях, создать и управлять двумя наемничьими компаниями. Он выжил в гибнущей столице, убивал демонов и сейчас планирует стать главой одного из могущественных торговых кланов. Я считаю, что такой человек как он, уж точно достоин уважения.

Айя не нашлась, что сказать. Внезапно она увидела что-то за спиной Вульфса и, стегнув лошадь, двинулась в сторону повозки своего отца.

Алекс обернулся и совершенно не удивился, увидев тему их обсуждения, Цестуса, собственной персоной.

— Меня обсуждали? — иронично спросил Портис.

— Ага. — беззаботно бросил Вульфс.

— Хорошо. Что ты можешь сказать о ней? — Алекс уже не сдержался и в полный голос застонал. Он совершенно точно знал, что его жизнь то еще дерьмо.

И если еще и Цестус скажет, что будущая женитьба его пугает, Алекс собирался выстрелить себе бомбой хаоса в голову.

Глава 32

Путешествие по Империи стало совершенно не безопасным делом. Да, большая война еще не началась. Но каждый из местных землевладельцев посчитал своим правом требовать сборы за проход по его территории.

Развал власти ударил по купцам и промышленникам, остановив производства и продажи товаров. Из-за этого многие люди были выброшены на улицы, добавим сюда резко увеличившиеся поборы с крестьян, и ситуация начинается вырисовываться не самая лучшая. Со стороны казалось, что аристократы и купцы живут сегодняшним днем, совершенно не думая о том, что будет завтра.

Это привело к появлению нехватки рабочих мест, а затем к целым толпам грабителей и разбойников, которые вылавливали одиноких путешественников на дорогах и трактах. Судьба пойманных была печальной. Мужчин убивали сразу, а женщин после продолжительного насилия ждала та же участь. И это считалось милостью, ведь их могли оставить в живых на долгий срок.

Другое дело, что когда по дороге идет триста закованных в доспехи солдат, то отношение меняется на кардинально противоположное.

«Наемники… Псы войны… Убийцы…» — шептались крестьяне, провожая слишком внимательными глазами компанию. Они боялись, отлично понимая, что если эти воины пришли за ними, то им останется лишь одно — умирать.

На их счастье взять с них было нечего, и наемники это отлично понимали. Просто так же убивать было не интересно. Да и не выгодно.

И вновь дорога. Грязная, кровавая, протухшая в хлюпающей в сапогах грязи и пищащих черных крысах, которые разбегаются стоит только наступить рядом с их лежбищем.