Неистовый маг

Тем не менее его нынешнее понимание слова говорило немного о другом. Проблема не столько в отсутствии брака родителей, сколько в связи дворянина и простолюдинки. В глазах окружающих Александр был плодом запретной любви некоего аристократа и никому не известной женщины низкого сословия.

Кузнецов догадывался, откуда взялись эти смутные чувства и непонятные мысли. Душа мира или другая вещь, ответственная за предоставленное ему понимание языка, должна была привязать каждое слово к имеющимся ассоциативным цепочкам.

Как итог, Алекс подсознательно обладал неким пониманием различных норм. Другое дело, что вытащить их из массива информации очень трудно. Проще спросить у кого-то знающего.

Было ли это причиной, почему выискивались те, кто больше всего знал о подобных мирах – пусть даже по книгам? Ведь в таком случае в разы легче находить и привязывать ассоциативные цепочки к новым словам.

И «бастард» в некоем контексте можно было считать вполне себе оскорблением. С другой стороны, землянин отлично знал про важность принадлежности к касте или сословию в средневековом обществе.

Крестьянин, купец, воин, аристократ – у каждого сословия существовали свои правила и запреты. Но при этом бастард некоторым образом выбивался из этой системы. Он мог не только входить сразу в несколько сословий, но и не иметь требуемых знаний. И главное, окружающие это допускали.

Покажешь свое незнание мира крестьянам – они подумают о странном господском обучении. Дворяне же лишь усмехнутся ничего не знающему бастарду, жившему у крестьян. В этом главное – не попасться и тем и другим одновременно. И никогда не рассказывать свою истинную историю.

«Так что пусть я буду странным, непонятным, но своим бастардом, чем каким-то иномирцем».

Для того чтобы дойти до складов, пришлось попотеть. Надо было выйти из императорского комплекса, миновав высокую стену, опоясывающую его по кругу. А затем пройтись по городу до мрачного донжона.

Заметив вокруг этого сооружения парочку помостов с характерными балками, Вульфс сообразил, что кроме складов в этом месте имеется еще и тюрьма.

Цестуса Портиса встретили не особо дружелюбно. Скрюченный седоволосый младший казначей почем свет стоит ругался насчет того, что комплекты оружия и брони тех тридцати убитых и плененных тайной канцелярией стражников так и не были возвращены. Вследствие этого он не обязан предоставлять новый комплект.

Но сержант, видимо, уже ждал чего-то подобного, поэтому напирал на имя сотника и на наглость неких казначеев, которые ничего не боятся. В такие моменты он надвигался на спешно отступающего внутрь склада крючкотвора.

Однако тот не сдавался, быстро возвращая позиции, апеллируя к старшему казначею, у которого требовалось получить искомое разрешение.

Но спустя минут десять ругани, от которой уши вяли в трубочку, младший казначей повел довольного сержанта и новобранца в святая святых его владений.

Здесь началась неприятная часть. Хитрый крючкотвор всячески старался втюхивать самое залежавшееся и гнилое старье.

И если вначале сержант пытался приструнить его сам, то потом просто наслаждался представлением в виде ругани Александра и младшего казначея, ошалевшего от наглости новобранца.

Кузнецов отлично знал такой тип людей. Им все равно было что хранить, главное – хранить. Их товар мог уже подгнить и испортиться, но это не помешает запасливым хомякам продолжать защищать его от чего угодно.

Из них получались отличные завхозы и начальники складов. Единственная проблема, что у подобного типа людей при долгой работе развивалась склонность не давать защищаемое даже своему непосредственному начальству. Из-за чего хороший завхоз внезапно становился безработным завхозом.

Сколько Алекс ругался с наглыми хозяевами, которые покупали материалы по дешевке, считая, что и из такого хлама можно построить дом!

«Материалы, которые вы собирались покупать, слишком дорогие. Я, не напрягаясь, нашел пять компаний, где в разы дешевле! За что я плачу свои деньги?!» А то, что все эти пять компаний торгуют откровенным барахлом, заказчика не особо тревожит. Зато в случае, если дом перекосится или через полгода начнут появляться трещины, мгновенно появятся претензии к подлым, недобросовестным подрядчикам.

Сержант Портис лишь весело хмыкал на очередном витке противостояния бессмысленной жадности и желания выжить. Ведь от этой брони напрямую зависело, как долго сможет протянуть бастард Вульфс в новом мире.

Александр максимально придирчиво рассматривал каждую вещь, проглядывал их на просвет факелов, корябал пальцем металл или нюхал подкладку на гниль. Судя по одобрительным взглядам сержанта, делал он все правильно.