Неистовый узник

– Встать, мать твою! – пролаяли совсем рядом. – Оружие оставить на земле!

Илья чуть не захлебнулся от обиды. О сопротивлении речь не шла. Будь он один, стоило рискнуть, но с ним была женщина. Олеся плакала, свернувшись в клубочек и закрыв лицо ладонями. Позаботился, называется, об их общей безопасности!

– Спокойно, милая, спокойно… – шептал он, обнимая ее за талию. – Вставай, они не будут стрелять, мы сейчас что-нибудь придумаем…

Он поднялся, исподлобья глядя на врагов. В душе поднимался какой-то полный мрак. Хлопцы были бравые, не отнять. Молодые, хотя и не очень, крепко сбитые, в потертых комбинезонах – явно не новобранцы. У всех троих отливала свинцом щетина, и физиономии лучились звериным злорадством. Они окружили беглецов, наставили на них автоматы. «Ну, вот и все, – обреченно подумал Илья. – Плен-2. История повторяется в виде фарса».

– Шо, падлы, отбегались? – ощерился рыжий бес со шрамом поперек узкого лба. – Ну, все, трындец вам настал. И с дружками вашими будет то же самое.

«Хоть это радует, – мелькнула мысль, – что остальных пока не взяли».

– Смотри-ка, молчит, – оскалился рыжий. – Гордый, наверное. А дивчина ничего такая, есть над чем поработать.

Олеся задохнулась, прижалась к Илье. Он лихорадочно прорабатывал ситуацию. Парни не лохи, ведут себя грамотно, знают, что он тоже не лыком шит. Близко не подходят, хотя не против начистить ему рыло и хорошенько пощупать Олесю.

– Потом поработаем, – сказал подтянутый крепыш с тонкими губами и правильными чертами лица – похоже, старший, и поднес к губам рацию: – Висла, это Буг. Мы взяли двоих. Мужик и девка… Хорошо, понял вас, Висла, отбой! – Он покрутился по сторонам, ткнул подбородком в серые строения: – Туда их, хлопцы. Нечего маячить на виду. Свяжем, никуда не денутся.

Накачанный детина с рыбьими глазами выразительно повел стволом – а ну, пошел! Медлительность Ильи ему не понравилась, и он ударил в плечо прикладом. Илья поморщился – боль была чувствительная. Варианты не просматривались, во всяком случае пока. И какое-то предательское чутье подсказывало, что их не будет и в дальнейшем. Муть засасывала, от безысходности опускались руки.

Они брели к строениям. «Не оглядываться!» – орали сзади. Один шел вплотную к ним, дыша в затылок, остальные по флангам. До входа в ближайшее строение оставалось метров шесть. Крыльцо просело, почти полностью сгнило. Единственная ступень была переломана посередине. Из всех щелей неудержимо рос бурьян.

– На месте! – приказал старший. – Стоять, говорю, не шевелиться! Мутько, проверить строение.

Пришлось остановиться. Илья крепко сжимал руку Олеси, поглаживал ее дрожащие пальцы. Рыжий бросился исполнять, подбежал к крыльцу. И вдруг начал ругаться, приплясывать, потом кинулся в сторону и принялся вытирать о траву подошву ботинка.

– Мутько, какого хрена? – не понял старший.

– Гы-гы, в дерьмецо наступил, – гоготнул здоровяк с рыбьими глазами. – Мутько, ну, ты и снайпер в натуре… – потянул носом старший. – Фу, а дерьмецо-то человечье…

Сделать удручающие выводы они не успели. Из леса ударили автоматные очереди! Илья схватил в охапку девушку, повалил в траву. Пальба рвала пространство. Стреляли как минимум из трех стволов. Ни с чем не перепутать родное звучание автоматов Калашникова! Он упал на Олесю сверху, закрыл ее своим телом. Старший затрясся, а затем упал с переизбытком свинца в голове. Обладатель рыбьих глаз проделал впечатляющий прыжок в сторону, но уберечься не смог – ему досталось сразу несколько пуль. Ахнул рыжий Мутько – как-то не вспоминалось уже про ногу, влезшую в дерьмо. Он развернулся в прыжке, наставил на лес десантный автомат. Автомат вырвало из рук, несколько пуль попали в бронежилет, одна в незащищенную шею. Кровь брызнула, как из садового шланга. Он беспомощно замахал руками, сделал шаг назад и рухнул на землю.

Илья бросился к здоровяку, который с кряхтением поднимался на колени – все пули попали в бронежилет, парню было больно, но воевать мог, – и вырвал из его рук автомат, на это не требовалась уйма усилий. Здоровяк зашипел, как гадюка, потянулся к подсумку на поясе, где, по-видимому, лежали гранаты. И тогда Илья выстрелил ему прямо в голову – без жалости, врага надо уничтожать. И все же запомнилось растерянное лицо за миг до выстрела, жуткая паника в глазах, которые перед смертью стали не рыбьими, а человечьими…

Он бросился к Олесе, помог ей подняться. У девушки отнимались ноги, она уже ничего не понимала. Из леса выбрались какие-то личности – трое мужчин в рваных обносках, с автоматами. От них не исходило никакой угрозы – стволы смотрели в землю. Они подходили ближе, неуверенно улыбались. Что-то напомнили ему эти изможденные лица, сальные волосы – он испытал удивительное дежавю, даже голова закружилась. Более того – лицо мужчины, который подходил первым, было ему отдаленно знакомо! Нет, они не общались тесно, просто иногда мельком виделись. Да и лицо второго, третьего…

– О боже, мужики, вы из «Олимпика»… – растерянно пробормотал Илья.