Неистовый Жириновский. Политическая биография лидера ЛДПР

Известно, что сокращение добычи нефти привело к уменьшению валютных поступлений. В то же время известно, что десятки миллионов тонн нефти используются как энергетическое сырье на наших устаревших нефтеперерабатывающих заводах. Реконструкция этих заводов могла бы дать за счет уменьшения только потерь энергии экономию двух-трех десятков миллионов тонн нефти ежегодно.

Я обещаю оздоровление экономики в течение двухтрех лет. За этот же период будет в целом снят с повестки дня национальный вопрос и начнет приносить плоды новая внешняя политика. До конца века мы перейдем к профессиональной армии, новой системе образования и переобучения кадров. К XXI веку Россия подойдет как обновленное государство во главе с еще молодым президентом, обеспечившим динамичное развитие республики через оптимальный вариант использования внутренних и внешних материальных и трудовых ресурсов.

Адрес Высшего совета ЛДП: 129820, Москва, 1-й Рижский пер., д. 2, ком. 41 (изд-во «Мир»)

Жириновский Владимир Вольфович — председатель ЛДП, кандидат в президенты РСФСР»

Во время предвыборной кампании, продолжавшейся менее месяца, В.В. Жириновский объездил много российских городов и выступал, выступал, выступал перед избирателями. Избирательная кампания предоставила ЛДПСС возможность заявить о себе на весь Советский Союз. Лидер партии выступал с лозунгом «Я буду защищать русских». 12 июня 1991 года на состоявшихся выборах Президента РСФСР В.В. Жириновский собрал почти 8 процентов голосов избирателей — более шести миллионов человек — и стал третьим, после Ельцина и Рыжкова. Либерально-демократическая партия получила политическое признание.

Через пятнадцать лет В. Жириновский вспоминал: «В ЦК КПСС провели совещание, и Яковлев, тогда отвечавший за идеологию, сказал: «Это не победа Ельцина, это победа Жириновского. Ельцину другие устроили победу, а за Жириновского действительно проголосовали его избиратели. Это его триумф: ни одна политическая партия не выдвинула кандидата, а он сам, от имени своей партии, впервые пошел на выборы и занял третье место». А как иначе? Я был новый, чистый, хорошо говорил, зато не был коммунистом. Естественно, у меня была программа. Но программа есть у всех, важно, из чьих уст она звучит. Так получилось со мной: я был свежий, молодой, говорил смело, по-новому, смотрел всем в глаза, а остальные выступали по бумажке».

После очевидного успеха никому не известного кандидата организации ЛДПСС стали возникать по всему Советскому Союзу, отсчитывавшему последние месяцы своего существования.

В августе 1991 года против президента СССР М.С. Горбачева выступила часть высшего руководства страны — президента-демагога отстранили от власти, и в Москве был создан ГКЧП — Государственный комитет по чрезвычайному положению. Члены ГКЧП, не поддержанные народом, действовали бездарно, как им и было положено действовать, и сдались через три дня. Это стало катализатором распада СССР.

ЛДПСС не была парламентской партией, не была и массовой. В.В. Жириновский вспоминал: «Наша партия выступила в поддержку программы ГКЧП. Мы не поддерживали никакие действия, хоть чуть-чуть выходившие за рамки закона или даже вызывающие отрицательные эмоции. Но в данном случае это не было путчем с юридической стороны».

22 августа решением мэра Москвы Г. Попова деятельность ЛДПСС была приостановлена — за «поддержку ГКЧП», — но ненадолго. Через месяц все вернулось на круги своя.

Лидер ЛДПР позднее писал в своей работе «Иван, запахни душу», выдержавшей несколько изданий, об атмосфере августовских дней 1991 года:

«Одно было непонятно — привлечение к этой борьбе армии, вооруженных сил. Я из окна гостиницы «Москва», там был штаб ЛДПР, увидел подошедшие к центру войска. Танки выстроились кругом на Манежной площади, на площади Революции.

Но никто никого не гонял. На танках сидели молоденькие ребята, даже неясно было, кто они — танкисты или просто пехотинцы. Ну, были у них в руках автоматы. Офицеров я сначала не увидел.

Люди тоже молча стояли на тротуарах, смотрели на танки. Никто не кричал, никто никого не осуждал и ни к чему не призывал. Но к обеду ситуация поправилась. Может быть, потому, что с утра лил дождь, была сырая прохладная погода. Выходить из дому никому не хотелось. К обеду тучи рассеялись, выглянуло солнышко, и все сразу повеселели.

Милиции я тоже не видел. Были, конечно, отдельные постовые, но отсутствовало оцепление в касках, а тем более в железных шлемах с дубинками и щитами, как было потом, в событиях октября 1993 года, при разгоне Верховного Совета. Я бы даже сказал, что все было обыкновенно, буднично. В метро, в троллейбусе, в трамвае, по крайней мере, там, где ехал я, где я был сам лично, никто не высказывал ни тени беспокойства от происходящего.