Неистребимый. Трилогия

– Никакой магии, мальчик, – приглушенный голос мага прозвучал строго и категорично. – Поторапливайся, мы не собираемся ждать тебя вечно.

Онни уже сидела на чарсе. Предупредительно освободив стремя от своей ноги, она помогла Квину взобраться в седло – на этот раз позади себя.

– Кажется, с сегодняшнего дня ты ко мне неравнодушна? – не удержавшись, нервно пошутил магик.

– Хочешь, чтобы я передала эти слова Тай, юный засранец? – беззлобно поинтересовалась Онни.

– Ну уж нет!

– В таком случае забудь об этом дурацком обычае. Мне может понадобиться полная свобода для действий, сидя спереди, ты мне будешь мешать.

– Все готовы? – из темноты спросил маг. И тут же, не дожидаясь ответа, скомандовал: – Трогаем.

Чарс снова громко фыркнул, затем из его глотки послышалось злое, полное угрозы ворчание, а сам он затанцевал на месте, резко поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Квин крепко ухватился пальцами за пояс сотницы, чувствуя странное волнение от близости к этой зрелой, крепко сбитой женщине, приходившейся старшей сестрой его матери. Устыдившись мыслей, жаркой краской бросившихся в лицо, он неловко поинтересовался:

– Что это с ним?

Шалун продолжал нервничать, утробное ворчание стало громче.

– Он что‑то чует. Я тоже. Стилен!

– Тихо. Я знаю. Мы не одни.

– Вижу, – где‑то впереди тихо выдохнул Лекс. – Вижу…

Послышался характерный шелест выдвигаемого из ножен меча.

– Тихо, я сказал, – сухо повторил маг. – Следуйте пока за мной. Они могут и не напасть.

Квин лишь вертел головой, не в силах увидеть, о чем идет речь – мало того что было темно хоть глаз выколи, так еще и спина Онни мешала обзору. Но догадаться было нетрудно.

И тут он тоже увидел: множество светящихся в ночи красных огоньков, окруживших их со всех сторон на расстоянии десяти – пятнадцати шуггов. И огоньки эти двигались вместе с ними, не приближаясь, но и не удалясь.

– Это кто, лысуны? – прошептал Квин в спину сотницы.

– Несомненно, – тоже шепотом ответила та, чуть обернувшись назад. – На‑ка, возьми мою побрякушку. – Он почувствовал, как она вкладывает в его ладонь один из своих метательных ножей, и крепко стиснул гладкую рукоять, чрезвычайно гордый оказанным доверием. Страх как по волшебству уменьшился ровно наполовину. Ха, а кто‑нибудь хочет в глаз?

Некоторое время они ехали молча, напряженно прислушиваясь и не менее напряженно следя за огоньками глаз ночных тварей, навязавших им свой смертельно опасный эскорт. Их было очень много. Даже из своего неудобного положения Квин насчитал десятка три, не меньше. И они никак не желали оставлять их в покое. Еще бы, маги с эрсеркерами тоже вполне съедобны, не говоря уже о магиках. Не вопрос…

Квин накинул на голову капюшон ксомоха, спасаясь от ночного холода. Сейчас бы очень не помешал его теплый плащ, который он так глупо забыл в комнате Бочонка… Мертвого Бочонка. Напоминание осело в груди неприятной тяжестью. Тьма его забодай, этот плащ. Как‑нибудь перебьется. До Абесина сейчас должно быть недалеко, а там он уже будет дома, так что заботы об одежде можно будет переложить на плечи матери. И вообще – лезут же в такой момент всякие дурацкие мысли… будто какой‑то плащ помешает лысунам его сожрать!

Приглушенный стук копыт чарса сменился резким сухим цоканьем.

Торная дорога, сообразил Квин. Сначала, видимо, портал выбросил их прямо в лесу, а теперь они выбрались на Большую Торную дорогу, связывающую воедино множество макоров. Почувствовав под собой твердую поверхность, животные без понукания ускорили бег.

Твари по бокам не отставали. Может, и обойдется, понадеялся Квин. Трех боевых дракхов, из которых один самый настоящий чарс, вероятно, для них оказалось многовато, вот и не решаются напасть…

– Онни… А что ты сейчас чувствуешь… как эрсеркер?

– Тише. Чувствую… Опасность… злобу и голод. Жуткий голод. У них давно не было добычи… Боюсь, столкновения нам все‑таки не избежать…

Лучше б она этого не говорила!

Лысуны ринулись на них одновременно со всех сторон, словно по сигналу. В тот же миг впереди вспыхнул яркий синий свет – полыхала сама фигура сидевшего на дракхе мага. Свет отогнал мрак в окружившие дорогу заросли и выявил нападавших.

Шарахнувшись от мага, темные верткие твари тут же бросились к двигавшемуся следом Лексу. На глазах Квина меч рослого хааскина с быстротой молнии широким веерным взмахом обрушился вниз, разрубив первых двух надвое еще в прыжке. Третий лысун попытался вцепиться ему в горло и, заработав эфесом в челюсть, кубарем покатился под ноги дракха, который с удовлетворенным рыком тут же его затоптал.

Затем пришел черед отбиваться Онни.

Чарс злобно зарычал и с бешеной скоростью завертелся на месте, разрывая юрких тварей ударами страшных копыт, а одного, поймав челюстями, просто перекусил надвое. «Жальник» Онни тоже не остался без дела – попавшийся ей под руку лысун мгновенно расстался с головой, забрызгав неприятно пахнувшей кровью бок Шалуна и ноги седоков. Другой, пытаясь вцепиться сотнице в ногу, заработал столь мощный пинок сапогом под брюхо, что с воем улетел в сторону Лекса, и воин тут же опробовал на нем остроту своего меча.