Неизбежное

В одном из писем Бандеры, адресованных его соратникам на Украине, есть потрясающее по цинизму объяснение, зачем обслуживать интересы американцев. Бандера писал, что шпионские услуги надо понимать как предмет для обмена, чтобы обеспечить революционную деятельность ОУН, хотя к американцам нельзя относиться как к «настоящим и вечным союзникам».

Американцы платили той же монетой. Они не считали украинских националистов союзниками. Для них это был рабочий инструмент для борьбы с СССР, а затем с Россией.

Ощущение близости новой большой войны в те годы пронизывало буквально всё, и американцы к ней серьезно готовились, а украинцы играли в этой подготовке не последнюю роль.

В декабре 1951 года во Франкфурте-на-Майне между представителями американского военного командования и бывшим президентом «Украинской народной республики» шли переговоры о формировании бригады парашютистов для организации восстания в советском тылу в случае войны против СССР. Спустя два месяца озвучили число парашютистов: требовалось 2000–2500 холостых мужчин не старше 35 лет, хорошо знающих отдельные области СССР.

Цифра солидная, но даже она совершенно не отражает грандиозные масштабы американской работы с укронационалистами.

Руководивший резидентурой ЦРУ в Мюнхене Гарри Розицки, который занимался связями с агентами в СССР и Восточной Европе, потом признавался, что в одной лишь Галиции американцы оказывали поддержку не менее чем 30 тысячам (!) украинских националистов, которые согласились работать против СССР. С воздуха им сбрасывали медикаменты, деньги и радиопередатчики. По словам Розицки, американцы тем самым создавали для себя «систему раннего оповещения», чтобы отследить признаки возможной мобилизации в СССР. А в Пентагоне от ЦРУ требовали еще большего: «поставить агента с радиостанцией на каждом аэродроме от Берлина до Урала».

Любопытно, что Розицки с неприкрытой брезгливостью отзывался о своих украинских «союзниках»: «Противно вспоминать, как приходилось использовать любого подонка, лишь бы он был антикоммунистом. А раз уж мы были готовы или даже стремились к тому, чтобы завербовать сотрудников, то выбирать нам особенно не приходилось».

Для своих агентов американцы и англичане организовали особую сеть разведывательных школ в Испании и ФРГ. В 1959 году к этому сотрудничеству западных стран против СССР присоединилась итальянская Служба военной разведки (SISMI). В разведшколах готовили в том числе радистов, а преподавателями зачастую выступали недавние офицеры Третьего рейха.

Тем временем украинские националисты по собственному почину разрабатывали планы резонансных терактов, чтобы произвести впечатление на Запад и получить больше финансовой поддержки.

В 1949 году командующий Украинской повстанческой армией Роман Шухевич отправил в Москву Дарью Гусяк, которая под чужим именем две недели жила в гостинице «Метрополь». Гусяк привезла с собой взрывные устройства и должна была взорвать их на Красной площади. Не получилось. Еще один теракт Гусяк готовила в Полтаве: подрыв памятника Петру I. Тоже не вышло.

В те годы пропаганда оуновцев крутилась вокруг неизбежности третьей мировой войны.

Идеолог националистов Петр Полтава в 1950 году одну из статей так и назвал: «Подготовка третьей мировой войны и задачи украинского народа». Признаками наступления войны он видел разгорающиеся в разных уголках планеты конфликты.

Надо сказать, украинские националисты охотно в них участвовали. Понятно, на чьей стороне.

Свыше двух тысяч молодых украинцев принимали участие в корейской войне в составе Вооруженных сил США, почти три тысячи воевали во Вьетнаме, и даже в ходе высадки американцев на Кубе заметили украинцев — около шестидесяти человек.

Некоторым удалось построить неплохую карьеру.

Николай Кравцив отвоевал два срока во Вьетнаме, дослужился до генерал-майора и командира Третьей пехотной дивизии в Германии, потом стал заместителем главнокомандующего НАТО.

Члены ОУН принимали участие и в афганской войне, обсуждали разные варианты сотрудничества с моджахедами и «обменивались опытом».

Афганцев в основном интересовали методы борьбы бандеровцев в военные и послевоенные годы с советскими военнослужащими и спецслужбами. А оуновцы обещали им выпустить на русском и украинском языках пропагандистские листовки, чтобы разбрасывать в Афганистане, в местах расположения советских войск.

Листовки отпечатали в канадской типографии. В них советским военнослужащим предлагали прекратить борьбу с «борцами за свободу» и переходить на сторону моджахедов, а также обещали, что помогут переехать и трудоустроиться в любой западной стране. Разумеется, такие встречи, листовки и совещания были возможны только при содействии ЦРУ.