Читаем Неизданный Федор Сологуб полностью

Вблизи колодца мне мальчишкаВ деревне встретился горлан.Он — озорник? или воришка?Иль просто бойкий мальчуган?Лицом он писаный красавец,Орет он бранные слова.Да кто ж он? будущий мерзавец?Иль удалая голова?Большой, босой, расстегнут ворот.Проходит девушка с ведром:— Опять ты, Степка, нынче порот! —Хохочет он: — Мне нипочем!— Всех богачей на дым развеять!Мне не мешай озоровать!На …е-то не репу сеять,А ты молчи, …а мать! —Звериные сверкали зубы,Улыбка поперек лица.Но, хоть слова крепки и грубы,Он все ж похож на мертвеца, —
Так механичен хохот звонкий,И так свободно брань летитИз уст румяного ребенка,Забывшего, что значит стыд.Тускнеет вся вокруг природа.Где эта брань и эта грязь,И как бы светлая свободаВ болоте тусклом родилась?Ты силы копишь или тупишь,Россия? где твой талисман.Что ты продашь и что ты купишьНа торжище великих стран?Грабеж, убийства и пожары.Тюрьма, петля, топор и нож,Вот что, Россия, на базарыВсемирные ты понесешь!13 июля 1890

60

Под пальмами играли в костиДва негра, черные, как ночь,
И проифавший лютой злостиНе догадался превозмочь.Ножи сверкают в лютом зное,С бойцов свирепых льется пот.Судьба одна в игре и в бое,Уж не везет, так не везет.Зарезан дважды-побежденный,А победитель, кровью пьян,К ручью приникнул, утомленный,Изнемогающий от ран.Взглянул в последний раз он тупоНа раскаленный небосклон.Шакалы ночью на два трупаСбежалися со всех сторон.1 февраля 1891

61

Зверь-человек купается от векаВ напрасно-пролитой крови!Но разве нет на свете человека.Достойного любви?
И разве осужден я вечноСкитаться с холодом в душе,И жизнь свой яд бесчеловечноВ своем заржавленном ковшеНести мне будет бесконечно!Как жадно я искалВ толпе завистливой и злобной,В душе тая свой идеал,Души, ему хоть в чем-нибудь подобной!Увы! Кого я ни встречал, —Старик ли, дева ль с пылким взором,Муж, полный зрелой красоты, —Неотразимым приговоромЖитейской пошлости чертыНа них читалися так ясно,Что и сомнение напрасно.11 июня 1891

62

Избрать из двух грозящих золОдно, где менее мученья?
Не даст внезапный произволМинуты даже для сравненья.И затруднительно решить,Что легче, розги иль крапива.Ведь проще было бы сравнить,Что слаще, вишня или слива!Крапивой высекут, — так жжет.Как будто вырвался из пекла,А если розги мать берет, —Ах, лучше бы крапивой секла!Но опыт мальчику твердит,Что все же розги выбрать надо:Укус крапивы ядовит,И в розгах нет такого яда.Крапивы зуд невыносим.Укусы долги и жестоки,А после розог только дымСтыда раскрашивает щеки.11 июня 1891

63

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары