Читаем Неизвестная грань творчества Михаила Круга полностью

Светочка

Когда зима с ума сойдет от плагиатаКапельной музыки, написанной весной.Кошачий март у телефона-автоматаВдруг замурлычет захмелевший и шальной.Я от соседушке назойливой устану,Что домогаться будет в раз очередной.Я о тебе припомню, ангел мой, Светлана,Себе гранененький налив для отходной.В развале пьянка, полусонные соседи
С полночной тупостью глядят из-за стола.Залили бельма, косорылые медведи,И будут бить друг другу рожи до утра!Я, напоследок, пол-аккорда, два стакана,Заехав декою соседушке в мурло!— Спасибо, Светочка, что любишь хулигана!Ведь я-то знаю, как такое тяжело!Я без шарфа и без рубля, в одном ботинке.Сапфиром светится «фонарь» по всей скуле.Но, я сегодня, не к Наташке, не к Маринке!Я еду к Светочке, Светуле, Светуле…
Щелчок! Гудок! На первый вызов шлепнет «двушка»!А, значит, ждешь, не спишь, подушку теребя!Я виновато промычу: Встречай, подружка!И расплатись за тачку… нету ни копья!— Алло, такси! Мне на Остоженку! Годится?— Ну, ты дерешь! Туда не больше четвертной!— Я пьян, я к Светочке, мне дома не сидится!— Ну, не козли, чувак, согласен! Черт с тобой!— Ах, Света, Светочка, Светланочка, Светуля!Ты-лучик света в темном царстве и в судьбе!
Сквозь катаклизмы пьяных драк, суды и пулиЯ возвращаюсь каждый раз к одной тебе!Ты у подъезда ждешь, платок стянув булавкой,В разрезе шубки гладь коленочки торчит.— Молчи, капель! Не вой по трубам гадкой шавкой!Твое сердечко оглушительно стучит!Ведь нам с тобою не страшны любые бабы!Ты мне одна толчок в поэзии дала!Пусть Городницкий там поет про баобабыИ в мыслях спит с женой французского посла!Автопилотом приведет к тебе сознанье.
А, что я пьян опять, так ты меня прости!И будут слезы, поцелуи, обниманья,Когда сквозь оттепель примчит меня такси.И поцелуи те прекраснее фиалок,Тех, что когда-нибудь тебе я подарю…И мы растаем где-то в дебрях коммуналок,Как на икону помолившись на зарю.15 января 1991 года. Москва.

Конфликтная ситуация

Разумеется, что после звонка Аграновича и покупки кассеты Круга, где он значился как автор слов и музыки моей песни «Светочка», я позвонил в Тверь Игорю Звереву. То женский голос отвечал, что он пьяный спит, то, что он на работе. Наконец дозвонился. На мой вопрос, как могло такое случиться, что присланная ему мною песня присвоена каким-то Кругом, да еще и «в соавторстве» с ним, со Зверевым, да еще ис моим рисунком аранжировки, Зверев явно заюлил. Он порол примерно такую ахинею, что Круг является моим давним поклонником, что знает многие мои песни, что осенью прошлого года Зверев дал переписать Кругу все те песни, которые я прислал в 1992 году. О присвоении Кругом авторства, тем более о своем соавторстве, он слышит впервые от меня. Выслушав все это, на ходу придуманное вранье, я сказал:- Ты дал Кругу записи, ты сам и разбирайся, но так поступать подло!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное