Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова

Сталин подписал постановление Политбюро от 31 января 1938 года, на основании которого наркому внутренних дел разрешалось продлить до 15 апреля 1938 года операцию по разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын – как иностранных подданных, так и советских граждан – и сохранить существовавший внесудебный порядок рассмотрения дел этих арестованных. Этим же постановлением НКВД предлагалось провести до 15 апреля аналогичную операцию в отношении болгар и македонцев, как иностранных подданных, так и граждан СССР.

Приказ НКВД № 00693 от 23 октября 1937 года предписал подвергнуть аресту всех политэмигрантов и перебежчиков. Ежов приказал всех перебежчиков, в отношении которых будет установлено, что они перешли на территорию СССР со шпионскими, диверсионными намерениями, предавать суду военного трибунала с обязательным применением расстрела. Дела о перебежчиках, в отношении которых установлено, что они перешли на территорию СССР не злонамеренно, – передавать на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР с применением меры наказания десять лет тюремного заключения.

Между тем по закону переход госграницы без разрешения карался лишь тремя годами лишения свободы, а к лицам, перешедшим границу в поисках политического убежища, наказание не следовало применять вовсе: право политического убежища гарантировалось Конституцией СССР.

В ходе репрессирования харбинцев, перебежчиков и политэмигрантов, как всегда, допускались грубейший произвол, изуверские методы следствия, вымогательство ложных показаний, фальсификация обвинений и другие грубейшие методы нарушения законности.

Репрессии затронули и Народный комиссариат иностранных дел. Нарком М. М. Литвинов вспоминал, что его вызвали к Ежову, который сказал, что располагает сведениями, что многие дипломаты откажутся вернуться в Советский Союз. Он сказал, что необходимо под тем или иным предлогом вызвать их всех в СССР и проверить как следует.

В числе прочих Ежов просил вызвать полномочного представителя СССР в Китае Д. В. Богомолова.

Литвинов позвонил Сталину и попросил его разрешить Богомолову остаться на своем посту еще один месяц. Он согласился и попросил передать это Ежову от его имени.

После получения этой информации Ежов был взбешен, сказал, что свяжется с Иосифом Виссарионовичем и потребует вызова Богомолова.

Через некоторое время позвонили из канцелярии генерального секретаря и сообщили, что Богомолов должен вернуться в Москву. Это означало, что Сталин вынужден был уступить Ежову.

13 октября 1937 года Богомолова арестовали и обвинили в участии в антисоветской террористической организации. 7 мая 1938 года его расстреляли.

Крупные открытые «показательные» процессы состоялись в то время и в ряде других отраслей народного хозяйства.

Репрессирование членов семей осужденных. Одним из проявлений жестокости и бесчеловечности стало репрессирование лиц, не совершивших никаких преступлений. Согласно инструкции, утвержденной Ежовым 15 июня 1937 года, выселению из Москвы, Ленинграда, Киева, Ростова-на-Дону, Таганрога, Сочи и прилегающих к Сочи районов подлежали все семьи исключенных из партии с 1 декабря 1934 года, а также семьи репрессированных троцкистов, зиновьевцев, правых, децистов[18] и участников других антисоветских террористических и шпионских организаций, расстрелянных и осужденных к лишению свободы на сроки от 5 лет и выше.

3 июля 1937 года начальников НКВД озадачили еще одним заданием: к 10 июля представить списки на все семьи лиц, которые были осуждены после 1 декабря 1934 года Военной коллегией Верховного суда по первой, второй и третьей категориям, а также списки на социально опасные семьи лиц, осужденных спецколлегиями судов.

Определили примерные масштабы предстоящей операции. В УНКВД Новосибирска и Алма-Аты направили шифртелеграммы, в которых сообщалось, что в ближайшее время будут осуждены и должны изолироваться в особо усиленных условиях режима семьи расстрелянных троцкистов и правых примерно в количестве шести-семи тысяч человек, преимущественно женщины и небольшое количество стариков. С ними предполагалось направлять детей дошкольного возраста.

Для содержания данной категории лиц в этих двух областях намечалось организовать два концлагеря примерно по три тысячи человек с «крепким» режимом, усиленной охраной, исключающей побеги, с обязательным обнесением колючей проволокой или забором, вышками. Вышеуказанных лиц в дальнейшем можно было использовать на внутрилагерных работах.

5 июля 1937 года состоялось постановление Политбюро, согласно которому жены и члены семей лиц, осужденных за антисоветскую деятельность, подлежали репрессированию и направлению в исправительно-трудовые лагеря на срок от 5 до 8 лет.

Согласно приказу НКВД № 00447 от 30 июля 1937 года предлагалось репрессировать семьи, члены которых способны к активным антисоветским действиям. Члены такой семьи по решению тройки подлежали водворению в лагеря или трудпоселки.