Неизвестная война. В небе Северной Кореи

Постельным бельем нас здесь снабдили, а вот с нательным было хуже: некому было стирать. Попытались обратиться к местному населению, но оно было плохо знакомо с мылом, и после первой неудачной стирки, пришлось заниматься самим. Достали тазики, накипятили воды, и тут нас постигла неудача. В этой местности вода при кипячении становится красной, выпадали какие-то хлопья, и даже выстиранные в ней носовые платки приобретали после стирки светло-коричневый цвет. Но ребята у нас в эскадрильи были наблюдательные и очень изобретательные. Друзья — весельчак, оптимист Николай Вермин и неразговорчивый, но мягкий и душевный Саша Литвинюк, привлекавшие меня своей бескомпромиссной честностью, — установили, что, если воду не доводить до кипения, а просто подогреть до температуры чуть выше температуры тела, то она остается относительно прозрачной, и бельё своё мы всё же постирали, передав опыт другим.

Вскоре батальон аэродромного обслуживания (БАО) освоил все непредвиденные трудности нашей бивуачной жизни, и нам больше не пришлось заниматься стиркой.

Ещё одно неудобство было с баней, точнее, с ее пропускной способностью. Баня была очень маленькая и запускали туда не более десяти человек. В середине моечного зала стоял большой открытый котел, наполненный водой. Вода подогревалась снизу, из топки, находящейся на улице, до такой температуры, чтобы «не покраснела» (холодная вода стояла в двух ведрах рядом на скамье). Мы тазиками черпали теплую воду из котла и мылись. Одна партия мылась, а другая — ждала, пока снова зальется вода и её подогреют. Нас переодели в другую форму — форму китайских добровольцев.

Покончив с бытовыми вопросами, мы начали готовиться к полётам по всем правилам, как было положено. Стали знакомиться с тактикой действий противника на данном участке фронта, изучали новый район полётов по карте и на память рисовали его. Перед нами выступал преподаватель тактики из академии, находящийся в командировке. Он обобщал здесь опыт боёв ранее прибывших товарищей, уже встречавшихся с американской авиацией.

Американцы в то время чувствовали себя хозяевами положения в корейском небе и вели себя нагло из-за безнаказанности. Корейцы не могли противостоять американской мощи в воздухе. Противодействия со стороны Северной Кореи почти не было, за исключением двух частей наших истребителей. Американские бомбардировщики ходили даже без прикрытия истребителей. Американцы гонялись на реактивных истребителях буквально за каждым человеком, показавшимся на дороге. К нашему прибытию в район боевых действий был случай, когда два реактивных истребителя открыли стрельбу по девочке-кореянке, перебегавшей через площадь. Она бежала из школы. Они со второго захода в атаку все-таки убили её. Об этой печальной истории поведали рам очевидцы — наши товарищи, которые были в этот момент там, на посту оповещения.

До нашего прибытия в этот район у американцев появились небольшие группы «Сейбров» Ф-86 до пятнадцати штук. Но нашим предшественникам вести маневренные бои с ними не приходилось. Поэтому сложилось впечатление, что на реактивных самолетах возможна только одна атака на встречных курсах и они больше друг друга не увидят. «Сейбры» были новейшие американские истребители, они их очень оберегали и в маневренный бой не пускали.