Неизвестные герои

К счастью, умные люди сообразили, что такой дождь на руку нам, и приготовили из всего найденного добра несколько десятков резервуаров. Уже под конец ливня резервуары были почти полны водой. Качество было сомнительное. Вскипятив и профильтровав воду, она становилась кристально чистой. Что касается еды, то тут создавались большие проблемы. За 10 дней запас продуктов изрядно иссяк, а количество людей увеличивалось. Также не всем хватало мест для ночлега. Палатки или хижины собирали из подручных материалов. Ночью сжигали мусор в железных бочках, чтобы согреться. Свет на территории был. Огромную зону освещали десятки прожекторов, и то только в особые случаи, такие как, например, работы военных по зачистке или перемещение оборудования и техники. В остальное же время все использовали фонари на батарейках, если нужен был свет.

Также с каждым днём увеличивалось количество больных. У многих были подозрения на пневмонию или грипп. У кого-то начиналась лихорадка. Некоторые от полученных ранений лишались конечностей или умирали. Страшнее всего было за детей в этой зоне. Наверное, они единственные здесь, за кого шла борьба в теперь уже новом мире.

Я всё не мог забыть ту потасовку в подвале магазина. Катрин и Сэм. Где же они были? Живы ли они? Эти вопросы кружили в моей голове изо дня в день. Гуляя по городку или работая в пределах видимости гражданских, я всегда в надежде глядел на людей, чтобы увидеть их, но потом через военных я выяснил, что в лагерь они не поступали.

Ночью и так было тяжело. От холода, голода, плюс больные, которых тяжело было изолировать от остальных, а в любой момент на нас могли напасть, и неизвестно, выживем ли мы после этого нападения. Так ко всему ещё периодически в городке кто-то погибает. В одну из таких ночей трое гражданских растерзали своих соседей по палатке, после чего продолжали нападать на остальных. Вспышку агрессии удалось остановить. Как потом выяснились, эти люди были больны, их лихорадило, их лица менялись, а кожа начинала разрушаться. К тому же постоянные кровотечения, а после и выпадение волос. Последняя стадия – неоправданная жестокость и полное затуманивание мыслей, что и приводило к убийствам. По этим симптомам можно было определить, обратиться ли человек в одержимого. За десять дней было выявлено три случая нападения на гражданских на территории зоны. 12 погибших плюс 8 убитых одержимых. После этого возле изолированных палаток больных всегда присутствовали несколько военных. Военврачи же были бессильны, и им оставалось лишь надеяться, что болезнь отпустит человека и им не придётся потом тащить тела в костёр. Да, всех одержимых или умерших от других болезней сжигали в костре. Для этого использовалась огромная яма у дороги, которую раскопали ремонтники, чтобы достать проходящий водосток.

Вечером двадцать девятого числа на территорию Таймс-сквер прибыла группа людей, которые жили на севере. Их было человек пятнадцать. Одним из них был Джон Коллни с офицерской выправкой, широкими плечами, серьёзным видом и пронзающим взглядом. Всеми этими качествами он внушал людям силу, уверенность и надежду на то, что ещё не всё кончено.

Спустя полчаса после прибытия Джона прозвучали выстрелы.

– Нападение! – кричал один солдат, пробегавший рядом с нами, голос которого был еле слышен в противогазе, натянутом на лицо.

Джон тут же побежал за солдатом в сторону поста. Звучали выстрелы, вновь гремели взрывы гранат. Вся защита держалась на бойцах Армии Спасения и её колоннах, но одержимые стали пробиваться, и нужно было принять меры. Сьюзи спряталась в медицинском фургоне, а я и Тодди устремились к посту.

На посту мы стали свидетелями яростной борьбы за жизнь на этом кусочке цивилизации. Несколько одержимых прорвались через небольшую брешь между стен. Некоторые вскарабкались на саму стену. Удивительно, но одержимые, имея в своём арсенале лишь крайнюю жестокость и человеческое сходство, умудрялись использовать раздробленные о бетонную стену пальцы и слаженный, словно у роя насекомых, интеллект, что, конечно, было под сомнением. Используя карабкающихся по стене, остальные, словно альпинисты, взбегали вверх. Конечно же, они срывались вниз, но некоторым удавалось достичь пика и даже напасть на бойцов, что точными выстрелами дырявили головы обезумевших. Если же бойцы не справлялись, применялось тяжелое оружие. Такое оружие, как Браунинг М2, что возвышался на танковой башне и ещё на джипе. Использовать тяжелое вооружение приходилось лишь в крайнем случае по причине малого боезапаса. Никто не знал, сколько ещё будет таких набегов и надолго ли мы здесь.

Пока бойцы отбивали посты и стену от одержимых, я, несколько военных и Джон перекрывали доступ через брешь и отбивали тех, кто проник внутрь.