Неизвестный Ленин

Заявлением Каменева в Петросовете и письмом Зиновьева в ЦО конфликт не исчерпан, как полагают некоторые члены ЦК. Каменев утверждает, что «он, видите ли, вполне согласен с Троцким, — пишет Ленин. — Но неужели трудно понять, что Троцкий не мог, не имел права, не должен перед врагами говорить больше, чем он сказал… Только дети могли бы не понять этого». Значит «увертка Каменева… есть нечто прямо низкое».

«То же самое, — продолжает Владимир Ильич, — надо сказать про увертку Зиновьева», его ссылку на то, что Ленин, мол, рассылал свои письма «до принятия каких бы то ни было решений… Неужели трудно понять, что до

решения центром вопроса… агитировать и за и против можно, а после решения… значит быть штрейкбрехером». Что касается предложения Каменева и Зиновьева отложить решение о выступлении до совещания с большевиками — делегатами Съезда Советов, то такая коллегия «над ЦК не властна» и такой коллегии «устав партии не знает».

«Мне, — заключает Владимир Ильич, — нелегко писать это про бывших близких товарищей…» Да, речь идет о видных большевиках, но «чем виднее, тем опаснее, тем более недостойно "прощать". On n`est trahi que paz les siens, говорят французы. Изменником может стать лишь свой

человек». И Ленин вносит проект решения ЦК: «Признав полный состав штрейкбрехерства в выступлении Зиновьева и Каменева в непартийной печати, ЦК исключает обоих из партии»³⁴. Письмо это сразу же переправляется Свердлову.

Каково же было удивление Владимира Ильича, когда утром 20-го, получив «Рабочий путь», он — кроме продолжения публикации его «Письма к товарищам» — увидел нечто другое…

Дело в том, что накануне с Каменевым и Зиновьевым встретился Сталин. Зиновьев сократил свое письмо в редакцию, где повторив, что его взгляды «далеки от тех, которые оспаривает тов. Ленин», написал: «Мы вполне можем сомкнуть ряды и отложить наш спор до более благоприятных обстоятельств». Не советуясь с другими коллегами по газете, Сталин 20 октября опубликовал это письмо в «Рабочем пути», сопроводив его примечанием от редакции, что вопрос о поведении Каменева и Зиновьева «можно считать исчерпанным». Ну, а «резкость тона» Ленина по отношению к ним, — «не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками»³⁵

.

В этот день, 20 октября, Свердлов зачитывает «заявление т. Ленина» на заседании ЦК. Присутствуют: Свердлов, Дзержинский, Сталин, Сокольников, Милютин, Троцкий, Иоффе, Урицкий, позднее приходит Коллонтай. Каменева и Зиновьева не было.

Дзержинский сразу предлагает «потребовать от Каменева полного отстранения от политической деятельности, принимая во внимание, что Зиновьев и без того скрывается и в партийной работе участия не принимает». Однако Сталин заявляет, что лишь пленум ЦК может рассматривать предложение Ленина, а посему его следует снять с обсуждения. С ним соглашаются Урицкий и Милютин, который тут же начинает объяснять, что «вообще ничего особенного не произошло».

Свердлов соглашается, что ЦК «не имеет права исключать из партии», но есть заявление Каменева об отставке, поданное еще 16 октября. И данное собрание «достаточно авторитетно» для того, чтобы отставку принять. Сталин возражает и «доказывает, что все наше положение противоречиво; считает, что исключение из партии — не рецепт, нужно сохранить единство партии; предлагает обязать этих двух тт. подчиниться, но оставить их в ЦК».

Но предложение Свердлова поддерживает Троцкий. Он поясняет, что само его заявление в Петросовете было вынуждено Каменевым, намеревавшимся вносить контррезолюцию, что «создавшееся положение совершенно невыносимо», как недопустимы и заявление Зиновьева и заметка от редакции в сегодняшнем «Рабочем пути».

И тут, совершенно некстати, разразился скандал. Сокольников подтверждает, что заметка от редакции действительно ошибочна, но его мнения Сталин не спрашивал. Тогда Сталин, оскорбившись, заявляет, что выходит из редакции. Но ЦК отставки не принимает. В этой нервозной обстановке голосуют решения. За отставку Каменева — 5, против — 3. Обязать Каменева и Зиновьева не выступать «против решений ЦК и намеченной им линии работы. За — 6». И, наконец, запретить всем членам ЦК «выступать против принятых решений ЦК — единогласно».

Обсуждение второго вопроса — «Заявления Военки», зачитанного Свердловым, проходит более спокойно. И, видимо, не только потому, что ее руководство отсутствует. Но и потому, что все принципиальные вопросы уже решены накануне — во время их встречи с Лениным. Иоффе предлагает «отвергнуть предложение Военки, так как все желающие работать могут войти в революционный центр при Совете». Троцкий снисходительно добавляет, что «все наши организации могут войти в революционный центр и в нашей фракции там обсуждать все интересующие их вопросы»³⁶.