Неизвестный партнер

– Два человека пытались тебя задушить, когда ты лежал в больнице Святой Марии Магдалины.

Харри промолчал, но стиснул зубы.

– В Бриндизи ты нам не смог их описать. А сейчас можешь?

– Нет. Я уже засыпал, когда они вошли в палату. Все произошло так быстро.

– А перед тем кто-то пытался отравить твою мать.

– Маму? – Харри опять хотел сесть, и снова голова его бессильно упала на подушку. – Маму? Маму! Почему никто не сказал мне об этом?

– Мы решили не говорить тебе, пока ты хоть немного не окрепнешь. Твоей матери сделали промывание желудка. Сейчас она совершенно здорова. Но все могло кончиться трагически. Прошу тебя, расскажи все, что тебе известно, все, что ты еще не рассказал нам. А то, боюсь, кому-нибудь придет в голову заставить тебя или твою мать умолкнуть навеки. Если ты замешан в этом деле, вам обоим угрожает серьезная опасность.

– Я же сказал, я ничего не знаю! – взмолился Харри, растерянно оглядывая всех по очереди. – Честное слово!

– Ладно, Харри. Расскажи теперь о вашей поездке. С той минуты, когда Венке Ларсен подошла к вам на пароме.

И Харри начал рассказывать. О «Смеющейся кошке». О том, где по пути они останавливались поесть и как долго задерживались в том или другом месте. О том, как Венке звонила по телефону из автомата недалеко от Пескары. О том, что она все больше нервничала по мере приближения к Фодже. Об их разговоре в машине. О дорожном указателе с надписью «Castello di Cantani»…

Харри закрыл глаза.

– Вот там… – проговорил он с закрытыми глазами. – Там… все и случилось! Маленькие человечки в зеленой форме… Выстрелы… Гюндерсен… Лиен… Бертелсен… Венке что-то крикнула… В нее тоже выстрелили… Она испугалась… Даже как будто удивилась… А потом… больше я ничего не помню…

– Что она крикнула?

Харри ответил не сразу: мысленно он снова переживал те минуты.

– Не знаю, – сказал он наконец. – По-моему… по-моему, она крикнула что-то… по-итальянски.

– А она знала итальянский?

– Нет, говорила, что не знает.

– А как она говорила по-норвежски, как жители Осло или на диалекте?

– Как все в Осло, как говорят образованные люди.

Карстен достал пачку фотографий, которые ему дали в паспортном отделе. Все эти женщины в течение последних десяти лет получали заграничные паспорта или обновляли их. Харри просмотрел все фотографии. Просмотрел еще раз. Венке среди них не было.

Потом Карстен показал ему фотографии женщин, попавшие за это же время в уголовную картотеку. Среди них Венке тоже не оказалось.

– Если ты вспомнишь что-нибудь еще, сразу же сообщи полицейскому, который будет дежурить возле твоей палаты, – сказал Албректсен, собираясь уходить. – Можешь позвонить сестре, и она пришлет его к тебе. Или просто окликни его. Его фамилия Смебю. Он будет заходить к тебе каждые пятнадцать минут.

– Кари… – пробормотал Харри. – Эдвард… что с ними будет?

– Сам понимаешь, каково им сейчас, – ответил Рудольф. – Кстати, что тебе известно о Гюндерсене и наркотиках?

– Как вы об этом узнали? – удивился Харри.

– Давай выкладывай все, что знаешь, – велел Албректсен.

– Гюндерсен убит. Значит, теперь можно все рассказать, – прошептал Харри.

– Тебе же будет хуже, если ты этого не сделаешь, – предупредил его Рудольф.

– Он привозил очень мало. Немного по сходной цене он продавал Лиену, ведь они дружили. А остальное сбывал на сторону, чтобы свести концы с концами. Трюгве хорошо зарабатывал, но все равно ему было не по карману платить полную цену. Это ясно.

– А кому еще Гюндерсен продавал наркотики?

– Не знаю.

– А Бертелсен тоже знал, чем промышляет Гюндерсен?

– Мы все это знали. Трюгве только потому и ездил в рейсы, чтобы иметь возможность покупать наркотики. Он ненавидел эту работу.

– Где Гюндерсен доставал наркотики? – спросил Карстен.

– У него были связи в Дании, ФРГ и Италии. Больше мы ничего не знали. Случалось, мы приезжали в какой-нибудь город, и он уходил куда-то один. Он так уходил во многих городах, наверно для того, чтобы мы не догадались, где именно он запасся товаром. Он занимался этим только ради Трюгве…

– А каким образом Эдвард. стал наркоманом? – поинтересовался Рудольф. – Ведь он никогда не выходит из дому. Сам он не мог доставать себе наркотики.

– У Трюгве была не жизнь, а сущий ад, – медленно проговорил Харри. – Однажды Рогер предложил, чтобы он дал Эдварду какой-то наркотик. С этого все и началось. Что теперь будет с Эдвардом?… Кто его будет снабжать наркотиками?…

– Когда он стал наркоманом?

– Не помню. Года два назад, а может, и три.

– И никто из вас не считал, что Гюндерсен совершает преступление, снабжая его наркотиками? И что он совершает преступление, продавая наркотики другим людям?

– Он ведь не наживался на этом! Продавал кое-кому, чтобы иметь возможность по дешевке снабжать Трюгве.

– И ты в это веришь?

– Да!

– Не понимаю, Харри, ты на самом деле такой глупый или только прикидываешься дурачком?

Харри не ответил.

– Если ты считаешь, что можно торговать наркотиками, то почему нельзя похитить два трейлера, убив при этом трех водителей?

Харри с укоризной посмотрел на Рудольфа.

– Но это же мои товарищи! Слышите? Убиты мои товарищи!