Неизвестный Пири

А фраза «Я не хочу ехать домой на одном корабле с этим человеком и этой женщиной» все-таки представляется достоверной. И вот почему. В 1892 году вышла книга Роберта Кили «Путешествие на “Кайте” с экспедицией Пири». Кили приводит письмо, которое он получил от дяди Джона Вергоева А. Кейгвина. Из текста выясняются следующие факты: «Вергоев держал при себе (вероятно, пряча около Дома Красной Скалы) все записные книжки, все исходные записи наблюдений и температур, приливов и т. д., все свои инструменты, которые находились в хорошем состоянии; и он оставил только те, которые были сломаны или повреждены.

В своей комнате в Доме Красной Скалы он оставил только одежду, которая была абсолютно никчемной, а несколько хороших костюмов вместе со всем своим нижним бельем спрятал».

То, что юноша скрыл данные своих бесценных наблюдений, можно объяснить неприязнью к Пири, но прятать инструменты и одежду, включая нижнее белье, имело смысл только в том случае, если он хотел остаться в Гренландии. Далее Кейгвин пишет: «Вергоев не был “авантюрным” или “безрассудно храбрым”. Он тщательно анализировал ситуацию даже в тех случаях, когда другие вели себя опрометчиво. У него был очень большой запас осторожности, и он не знал неудач, так как прекрасно осознавал, что он может совершить, а от чего ему следует отказаться…

Он никогда не обманывал, даже в самом раннем детстве. Он был очень добросовестным. Он был порядочным во всех своих делах. У него были две странности (единственные две, о которых я знаю): он никогда не принимал одолжений и не гостил ни у кого, так как всегда хотел жить по собственным средствам и платить за все, что получал.

…Кажется, он никогда не думал, что кто-то особенно интересуется тем, где он находится. Он обычно пропадал и приходил, не информируя никого о своих передвижениях. Близко зная его, мы объясняли это его скромностью и недооценкой своих возможностей, что было присуще его характеру. Он никогда не хвастался своими достижениями и никогда не волновался, когда кто-то его хвалил или ругал. Он редко говорил о себе».

Дядя Джона Вергоева справедливо говорит, что только один факт подтверждает смерть племянника – то, что его не нашли. И приводит аргументы в пользу того, что он не погиб, а остался жив, скрывшись. И главный довод, конечно, – спрятанная одежда и приборы…

«Будут, конечно, разные мнения относительно того, можно ли оправдать его поведение, – пишет Кейгвин, – но нужно иметь в виду одну вещь. Он выполнял свою работу хорошо и честно до того дня, когда экспедиция завершила свои исследования. Его определенно можно извинить, если он отказался участвовать в триумфальной процессии в честь возвращения экспедиции. Он не заключал никакого контракта о возвращении обратно вместе с отрядом. Это только предположение, что все хотели вернуться. Он

не хотел и, как свободный человек, имел право остаться. Четыре члена отряда высказали свое мнение, что руководитель заставит всех участников вернуться вместе с ним. Вергоев оспорил свое право поступить таким образом и предпринял единственный способ, чтобы предотвратить акт произвола, – спрятался. Я думаю, что каждый разумный и великодушный американец оправдает его поступок».

Это логичное рассуждение. Наверное, задержаться в Гренландии было правом Вергоева. Похожий случай, когда член команды Пири вопреки его желаниям и приказу остался в Гренландии, а не вернулся домой в Соединенные Штаты, произошел в 1902 году – ослушником стал доктор Дедрик. Мы поговорим об этом в главе 7. О Вергоеве же придется сказать одно – если бы он остался жив, через какое-то время об этом узнало бы цивилизованное общество…

Заканчивая историю о первой, очень успешной, экспедиции Пири, автор хочет заверить читателей, что на небосклоне полярного исследователя, кроме славы и денег, могут гореть и другие звезды. Изнуренный, голодный, сплошь и рядом разочарованный неудачами, ты возвращаешься из полярных районов домой, говоря себе: хватит; хорошо, что все завершилось; не самым лучшим образом, но терпимо, и пусть этот мой поход в высокие широты будет последним. Однако время идет, и ты понимаешь, что вовсе не устал, сил более чем достаточно, и тебе необходимо снова попасть туда – в мир, где вокруг лед, хотя бы потому, что этот мир прекрасен, а ты чувствуешь и знаешь это.

Глава 4. Вторая экспедиция в Гренландию. 1893–1895 годы

Пири рвался на Север и продолжал мечтать. В декабре 1892 года он написал маме: