Неизвестный Сухой. Годы в секретном КБ

Уже 20 минут Осипович «гонит» так хорошо знакомый ему большой самолет. Ведь теперь он видел его снизу, когда проскакивал под ним вперед. Потом в интервью корреспонденту «Красной звезды» он скажет: «… Я знал, что это не истребитель, и был убежден, что это был самолет-разведчик, RC-130 или RC-135, учитывая его скорость, высоту и другие характеристики».В более позднем интервью Осипович признается: « Я видел два ряда окон(В-747 в передней части фюзеляжа двухэтажный. — Авт.) и знал, что это был «Боинг». Я знал, что это был гражданский самолет. Но для меня это ничего не значило. Ведь гражданский тип самолета легко переделать для военного использования»(Газета «Нью-Йорк Таймс», 9 сентября 1996 г.).

Нарушителю осталось лететь в воздушном пространстве СССР всего три минуты. А там снова нейтральные воды Японского моря. На КП нервозность нарастает.

Голос:

— Что? Он еще не стрелял? Цель все еще летит?

Полковник Корнуков переходит на крик:

— К черту? Сколько ему нужно времени, чтобы занять огневую позицию?! Форсаж! Пусть МиГ-23 подойдет поближе! Пока вы теряете время, цель просто-напросто улетит.

Снова очередной приказ штурмана наведения

— 805, попытайтесь уничтожить цель из пушки.

— Я уже отстаю. Сейчас ракеты попробую.

Осипович знает то, чего не знает диспетчер — почти весь боекомплект пушки он уже расстрелял. А упустить цель не хочет, поэтому — ракеты. Теперь «Боинг» снова впереди, но значительно выше. Осипович включает форсаж и задирает нос перехватчика. Захват есть!

— 805, приблизится к цели и уничтожить!

— Вас понял Иду в захвате.

— 805, вы приближаетесь к цели?

— Сближаюсь. В захвате. Удаление 8 (километров).

— Форсаж! 805, форсаж!

— Включил уже.

— Огонь!

— Пуск произвел.

С интервалом в две секунды обе ракеты (Р-98 с радиолокационной головкой и Р-98М с оптической тепловой головкой самонаведения) весом по 230 кг каждая устремляются на сверхзвуковой скорости к пассажирскому лайнеру. До нейтральных вод Японского моря ему оставалось лететь только полторы минуты.

Первая ракета взорвалась у левого борта фюзеляжа позади крыла и выше горизонтального оперения. Осипович докладывает: «Цель уничтожена… Выхожу из атаки… Остаток 1600… Обе пустил».

От полученного при взрыве ракеты импульса огромный лайнер начал задирать нос, валиться на левое крыло и отклоняться влево от своего курса. Но поскольку все четыре двигателя работали в обычном режиме, то начавшееся кабрирование самолета вызвало увеличение его высоты полета. Кстати, работоспособность всех двигателей свидетельствовала, что другая ракета с тепловой головкой, выпущенная Осиповичем, не сработала. И лайнер продолжал лететь.

Передо мной подлинные записи параметров полета этого самолета в последние две минуты его жизни, включающие момент подрыва ракеты Р-98. Девять лет российское руководство скрывало факт обнаружения обломков и «черных ящиков». Но в 1993 году оба записывающих устройства (данных полета и голосов в кабине) с пленками были переданы в ООН. ИКАО поручила Французскому Бюро Расследования Аварий их проанализировать и опубликовало отчет. На обоих самописцах записи прекращаются одновременно через одну минуту 44 секунды с момента подрыва ракеты возле лайнера.

Так что же мне рассказали эти записи? Главный вывод: пилотам потребовалось чуть больше минуты, чтобы полностью восстановить параметры полета самолета, нарушенные ракетой. Когда из-за воздействия взрывной волны на оперение самолет увеличил угол атаки до 15 градусов и поднялся на целый километр, они, отключив автопилот и отклоняя колонку управления от себя, привели лайнер на прежнюю высоту и начали снижение. Парировали возникший левый крен в 50 градусов и начали возвращать самолет на прежний курс после отклонения курса влево на 60 градусов.

Однако работоспособность по крайней мере трех из четырех гидросистем была частично нарушена. В салоне образовалась дыра, через которую уходило избыточное давление. Спустя 11 секунд — в кабине сигнал разгерметизации салона, и над креслами пассажиров повисли кислородные маски. Через 50 секунд после поражения лайнера ракетой второй пилот Сон Донг Хьюи вызывает Токио и сообщает:

— Мы испытываем…

— Полную декомпрессию, — вставляет командир Чан, явно уже в маске.

— Быстрая декомпрессия. Снижаюсь на 3 тысячи метров, — говорит Сон.

Это были последние слова, переданные экипажем КАЛ 007 по радио. Через 16 секунд бортовой магнитофон запишет последние слова в кабине: «Приготовиться, приготовиться, приготовиться, внимание!»А еще через двадцать секунд записи обоих самописцев прекращаются. Самолет находится на высоте 10 километров и с правым креном возвращается на свой прежний курс 240