Некондиционный (СИ)

Обострённые чувства позволили буквально увернуться от пуль, полетевших в меня из-за двери с номером 1312. Забавно, я даже не успел взяться за ручку. Автоматная очередь прошила пластик, нарисовав на нем загогулину, похожую на букву J. В двух шагах справа от меня был искомый кабинет «тринадцать-тринадцать» - массивные однотонные стальные двери шириной и высотой во весь коридор, с небольшим квадратиком считывателя карт доступа.

Я отшатнулся, завалившись на спину, отозвавшуюся жгучей болью, и поднял пистолет. Противник не заставил себя ждать – хлипкая белая дверь вылетела с одного удара и разбилась вдребезги о противоположную стену, обдав меня целым дождём из осколков, и следом выскочил мой босс – начальник смены.

Он двигался быстрее подчинённых – наверняка тоже бывший коп. Поджарый, черноволосый, одетый в такую же, как у меня, рубашку. Мы были очень похожи. В руках у босса была штурмовая винтовка, которая, несмотря на древность, на таком расстоянии вполне могла прошить мою броню.

Я успел выстрелить всего два раза, попав только единожды – зато в голову. Её дернуло в сторону, шеф начал заваливаться на бок, что, впрочем, не помешало ему кое-как на одних инстинктах направить в мою сторону автомат и нажать на спуск.

- Дерьмо! – вскрикнул я и откатился вправо, пытаясь избежать неизбежного и вжаться в стену.

От грохота выстрелов заложило уши, пули прочертили пунктирную линию по полу и моему телу. Чуда не случилось – броня не спасла. Перед глазами заплясали красные пятна – это виджет показывал, что именно у меня повреждено, но рассматривать подробности не было времени. Шеф всё-таки упал, ударившись головой о дверь кабинета «тринадцать-тринадцать» со звуком упавшего на асфальт жестяного ведра.

В другое время я бы посмеялся над этим, сказав что-нибудь вроде «пустая голова», но сейчас было не до шуток. Буквально взлетев с пола так, что взвыли разом все мышцы, я рванулся к шефу, который уже поднимался на ноги, и сбил его, навалившись всем весом.

Кричал я, хрипел шеф, горло которого я сдавил изо всех сил, не обращая внимания на боль в израненной левой руке. «Если я выживу, - мелькнула мысль, короткая как искра, - то этот момент будет являться мне в кошмарах».

Вой сирены, деморализующий и бьющий по ушам, боль во всём теле. Я изранен, с головы до ног в крови и внутренностях врагов, сижу верхом на начальнике, чьё лицо обезображено попыткой сделать вдох и уже приобретает синеватый оттенок… Нечеловеческая картина, из тех, что ломают психику. К счастью, моя уже сломана двухсотлетним пребыванием в тюрьме, поэтому бояться нечего.

Я вдавливал голову противника в пол раненой рукой, а здоровой, всё ещё сжимающей пистолет, превращал его лицо и лоб в кровавое месиво.

Сперва шеф пытался ухватить мои руки, затем, поняв, что это бесполезно, принялся в панике колотить по бокам, стремясь скинуть, но я стерпел всё, хоть и ценой нескольких сломанных рёбер. Начальник смены затих. Я рухнул на его тело совершенно без сил, тяжело вдыхая запахи пота, крови и пороха. Какое-то время мне пришлось провести в полубессознательном состоянии – тяжело дыша, приходя в себя.

Карта нашлась в кармане брюк – обычный кусок пластика с металлическим брелком в виде логотипа компании – хитро переплетённых букв «Эйч» и «E». Приложив её к считывателю и услышав доброжелательный «пик», я увидел, как двери хранилища прототипов открываются.

Кабинет «тринадцать-тринадцать» занимал половину этажа. Зрелище что надо – огромное помещение, конца которому не видно, с идеально белыми стенами и потолком. Оно было буквально заставлено стеклянными коробами, которые так и тянуло назвать хрустальными гробами. В некоторых лежали обнажённые прекрасные принцессы и принцы, в других – их запчасти.

Я стоял на пороге сокровищницы. Окровавленный, оборванный, избитый и изломанный, сжимающий оружие. Слабо представить что-нибудь более чуждое для этого стерильного мира?

- Глазастик! – попытался я вызвать напарника, дабы узнать, где находится искомый скелет. - Глазастик!!!

Ответа нет. Чёрт. Ладно, будем смотреть. Здесь в любом случае должна быть какая-нибудь система, как в музее. От старых моделей к новым, либо отдельно запчасти, а отдельно целые тела. Дверь закрылась за моей спиной, и я очень надеялся, что карта доступа была только одна – та, что сейчас у меня в руке. К слову, в жутко болящей и кровоточащей руке. Однако, как заметил я, грустно усмехнувшись, на фоне всего остального тела она не особенно выделялась. Боль пришлось отключить, и я почувствовал себя лучше. Вот только виджет пришлось оставить перед глазами, дабы не проворонить в своём организме какой-нибудь процесс, грозящий привести к летальному исходу.

Как я и предполагал, в расположении «гробов» была некая система. От старых имплантатов, разработанных ещё Нейрокорп, ко всё более совершенным системам, сначала разработанным на основе железяк Компании, а затем и собственных моделей.

От простого к сложному. Это значило, что мне придётся двигаться к самому концу зала.