Некрасов за 30 минут

Вот парадный подъезд. По торжественным дням,Одержимый холопским недугом,Целый город с каким-то испугомПодъезжает к заветным дверям;Записав свое имя и званье,Разъезжаются гости домой,Так глубоко довольны собой,Что подумаешь – в том их призванье!А в обычные дни этот пышный подъездОсаждают убогие лица:Прожектеры, искатели мест,И преклонный старик, и вдовица.От него и к нему то и знай по утрамВсё курьеры с бумагами скачут.Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,А иные просители плачут.Раз я видел, сюда мужики подошли,Деревенские русские люди,Помолились на церковь и стали вдали,Свесив русые головы к груди;Показался швейцар. «Допусти», – говорятС выраженьем надежды и муки.Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!

Загорелые лица и руки,Армячишка худой на плечах,По котомке на спинах согнутых,Крест на шее и кровь на ногах,В самодельные лапти обутых(Знать, брели-то долгонько ониИз каких-нибудь дальних губерний).Кто-то крикнул швейцару: «Гони!Наш не любит оборванной черни!»И захлопнулась дверь. Постояв,Развязали кошли пилигримы,Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,И пошли они, солнцем палимы,Повторяя: «Суди его бог!»,Разводя безнадежно руками,И, покуда я видеть их мог,С непокрытыми шли головами…А владелец роскошных палатЕще сном был глубоким объят…Ты, считающий жизнью завидноюУпоение лестью бесстыдною,Волокитство, обжорство, игру,Пробудись! Есть еще наслаждение:Вороти их! в тебе их спасение!

Но счастливые глухи к добру…Не страшат тебя громы небесные,А земные ты держишь в руках,И несут эти люди безвестныеНеисходное горе в сердцах.Что тебе эта скорбь вопиющая,Что тебе этот бедный народ?Вечным праздником быстро бегущаяЖизнь очнуться тебе не дает.И к чему? Щелкоперов забавоюТы народное благо зовешь;Без него проживешь ты со славоюИ со славой умрешь!Безмятежней аркадской идиллииЗакатятся преклонные дни.Под пленительным небом Сицилии,В благовонной древесной тени,Созерцая, как солнце пурпурноеПогружается в море лазурное,Полосами его золотя, –Убаюканный ласковым пениемСредиземной волны, – как дитяТы уснешь, окружен попечением

Дорогой и любимой семьи(Ждущей смерти твоей с нетерпением);Привезут к нам останки твои,Чтоб почтить похоронною тризною,И сойдешь ты в могилу… герой,Втихомолку проклятый отчизною,Возвеличенный громкой хвалой!..Впрочем, что ж мы такую особуБеспокоим для мелких людей?Не на них ли нам выместить злобу? –Безопасней… Еще веселейВ чем-нибудь приискать утешенье…Не беда, что потерпит мужик:Так ведущее нас провиденьеУказало… да он же привык!За заставой, в харчевне убогойВсё пропьют бедняки до рубляИ пойдут, побираясь дорогой,И застонут… Родная земля!Назови мне такую обитель,Я такого угла не видал,Где бы сеятель твой и хранитель,Где бы русский мужик не стонал?Стонет он по полям, по дорогам,

Стонет он по тюрьмам, по острогам,В рудниках, на железной цепи;Стонет он под овином, под стогом,Под телегой, ночуя в степи;Стонет в собственном бедном домишке,Свету божьего солнца не рад;Стонет в каждом глухом городишке,У подъезда судов и палат.Выдь на Волгу: чей стон раздаетсяНад великою русской рекой?Этот стон у нас песней зовется –То бурлаки идут бечевой!..Волга! Волга!.. Весной многоводнойТы не так заливаешь поля,Как великою скорбью народнойПереполнилась наша земля, –Где народ, там и стон… Эх, сердечный!Что же значит твой стон бесконечный?Ты проснешься ль, исполненный сил,Иль, судеб повинуясь закону,Всё, что мог, ты уже совершил, –Создал песню, подобную стону,И духовно навеки почил?..