Некромагия

Мастер Лейфа, сложив ручки на объемистом животе, задумчиво повернулся к Доктусу.

— Пока задержек нет, — сказал он. — Мы сравнили манну, которую нам привезли, с той, что научились делать сами. Наша, конечно, хуже. То есть магическая напитка каждой унции раза в два меньше. Но... одним словом, она годится. Однако я отвечаю за строительство, за топливо, за внутренние работы — не за двигатель. Что с ним, Доктус?

Единственный из гноморобов, он обращался к аркмастеру по имени. Лейфа покинул западное побережье задолго до того, как часть племени переселилась сюда. Они с чаром были знакомы с юности.

— У меня все готово, — заверил Доктус. — Я только двигателем и занимаюсь последнее время.

— Ты занимался им несколько лет, — мягко напомнил добрый мастер.

— Да, и теперь все получилось.

— Все же это магия. Понимаешь, вон там... — Лейфа указал за окно. — Лишь железо и дерево. Сила подъема и сила сжатия, трение и сопротивление — естественные законы. Они надежны. А магия... — он пожал плечами.

— Не забывай, я чар.

— Да. Но я-то не чар. Я не доверяю магии.

— Ни один естественный закон не поможет нам сдвинуть с места такую махину. Даже с этим вашим новым облегченным металлом для заклепок получается слишком тяжело.

— Горячий газ сдвинет ее, — возразил Лейфа. — И земные недра дадут нам этот газ. А печи помогут создать необходимую температуру.

— Сдвинет — но не направит, — возразил Доктус. — Нам необходима постоянная сила.

— Паруса.

— Слишком ненадежно. Конечно, их также необходимо использовать, но лишь как придаток к основному двигателю. Нет-нет, не спорь, — добавил он, увидев, как Лейфа поморщился. — Я не намерен отказываться от магии. В этом суть моей работы. Объединить магию и... — Доктус показал в окно, — и все это.

Помедлив, добрый мастер кивнул.

— Как скажешь. Что там у Бьёрика? Только что я слышал изрядный шум...

— Камера для горючего песка взорвалась. Но заряд вылетел куда надо. Хотя я заметил, что отверстие от его удара образовалось не в центре доски.

— Мишени. Добрый Бьёрик именует ее мишенью.

— Да, мишени. Так вот, при движении по эфиру заряд сместился непредсказуемо, надо полагать, из-за своей формы.

— Значит, пусть они изменят форму.

— Они уже пришли к этому. Юный Гарбуш весьма... весьма прыток и озабочен удачностью всего проекта с горючим песком.

— Мой сын всегда был прыток и чем-то да озабочен.

Они помолчали.

— Твой сын — гений, — сказал, наконец, Доктус, но Лейфа лишь досадливо махнул рукой.

— Он непослушен и слишком самоуглублен. Оставим эту тему. Бьёрик недавно толковал про то, что хочет установить этот свой ствол на моем ковчеге.

— Ты против?

Лейфа почесал толстую багровую шею и хмыкнул в бороду.

— Нет, пожалуй. Но только после того, как ствол у меня на глазах пройдет два... нет, три успешных испытания.

— Это разумно, — согласился Доктус, поднимаясь с лежанки. — Джига не досаждает вам больше?

Лейфа скупо улыбнулся.

— Он засел с сыновьями в своей тайной норе-мастерской и пытается создать малый эфироплан. Говорит — мы идем неправильным путем.

— Все еще обижен?

— Даже более чем прежде. Доктус смущенно развел руками.

— Я вовсе не хотел ссориться с ним. Но его идея создать армаду эфиропланов-птиц... Сейчас нам это не нужно. Быть может, позже... Ну хорошо, пойду к себе. Двигатель готов, но я, как и ты, полагаю, что число предварительных испытаний должно быть наибольшим.

— Успехов, великий чар, — пробормотал Лейфа. Когда Доктус выходил, мастер уже смотрел в круглое оконце на плотников, продолжавших стучать молотками.

Лаборатория аркмастера располагалась прямо над большой мастерской. Работать не хотелось, воспоминания о встрече в Универсале мешали сосредоточиться. Но два проекта, на которые ушло столько сил, горючий песок и ковчеги, подходили к завершению. Требовалось закончить их как можно быстрее, пока ничто не встало на пути. Отбросив посторонние мысли, Доктус сел за стол.

Здесь стояла лакированная черная доска, поверхность ее усеивали формулы и несколько чертежей. «Чертежи» — это слово, как и «проект», и многие другие, аркмастер тоже почерпнул из наречия гноморобов.

Союз со славными карлами оказался на редкость удачным. Кузнецы и плотники, гончары и строители... они были механиками до мозга костей. В Форе механика никогда не пользовалась популярностью, даже водопровод из дерева и глины, — по мнению Доктуса, очень примитивный, — здесь отстроили совсем недавно и лишь в богатых верхних кварталах.