Некромант

Конечно, если и допустимо сравнивать жестокость летних и зимних походов, последние были гораздо хуже. Здесь гибли люди иногда просто лишившись тепла. Для Воина — худшая смерть. Нас учили, что лишь погибнув от рук противника Рабос способен провести через Врата хотя бы одного своего предка. Обмороженные же трупы уже никому не несли никакой пользы. Хотя как по мне, если ты просто решился идти, не убегая и не отступая — ты уже герой. В тайне надеясь, что Всевышний примет всех нас, я вносила в свою Книгу имена тех, кого навсегда стерли из списков в Доме Рабоса. Конечно, невозможно было знать про всех, но я очень старалась. Иногда даже казалось, что это и есть моя миссия. Она придавала хотя бы какой-то смысл происходящему. Умирать за чужие амбиции совершенно не хотелось. Каждый справлялся со страхом, как мог. Кинув в печь еще одно полено, я посильнее укутала ноги.

— Фу, — дверь хлопнула, впуская заваленного снегом Осириса, — еле выгреб все это.

Скинув дрова на пол, Эрик Крейн снял тулуп и хорошенько тряхнул его. Снег полетел в разные стороны, и я не удержалась, закатив глаза. Всевышний, за что мне это. Богатенький наследник был последним, с кем хотелось делить землянку, но выбирать никто не давал. Обычно меня ставили в группу с одним — тремя Рабосами и мы благополучно возвращались из походов. Сейчас был второй раз, когда мне в напарники доставался Крейн. Из плюсов, конечно, были его прекрасные способности Воина. С этим сложно спорить. Осирис наравне с лучшими часто наставничал над другими благородными, беря их собой, хотя мне казалось, что он просто защищал богатеньких детишек. В тайне каждый мечтал, что в следующий поход Крейн выберет именно его. «Как за спиной Всевышнего» шептались братья и сестры. Хотя зачем Крейн последним было понятно и без присказок. Без всякого наследства, Эрик был невероятно красив. Несмотря на то, что круг наших интересов значительно разнился, даже я считала так. Для меня он был чем-то вроде произведения искусства. Радует глаз, но приближаться не хотелось.

— Ребенок, ты поела? — не поворачиваясь, утвердительно кивнула головой.

Внезапно Крейн опустился рядом, я дернулась отодвигаясь. Никакого уважения к чужому личному пространству у этого Осирис никогда не было. Как же, его благородство здесь, давайте ка скорее все его развлекать. Противно.

— Вел, ау, — Эрик провел ладонью у меня перед глазами, растягиваясь на моей лежанке, облокотившись на один локоть, — где остроты? Ты не заболела часом?

Пальцы Крейна легли на мой лоб. Резко повернувшись, я оттолкнула ладонь.

— Руки не забудь помыть. А то папочка учует запах Рабоса.

— Ууу, — Крейн снова протянул руку и быстрым движением взлохматил мои волосы, — да ты совсем от страха растеряла форму, раз не нашла ничего интереснее, кроме моего отца.

Прижав колени к груди, я уткнулась в них носом, пытаясь отстраниться от того, чтобы сейчас не нес Крейн. Конечно он был прав. Как можно не испытывать страх, если не знаешь, что будет завтра? Ни для кого не было секретом, что лишь единицы из Рабосов доживали до взрослого возраста и выходили из стен Дома. Каждый день моля Всевышнего о спасении я пыталась не думать о том, что ждет впереди. С Крейном мои шансы выжить возрастали. От этого Осирис, цепляющий меня с самого детства, бесил еще больше. А если вспомнить, что я обязана ему жизнью — вообще хотелось завыть.

— Вел, — голос парня стал серьезным, — я тоже боюсь. Война не щадит никого. Она не смотрит на наше происхождение и наличие денег. Как бы это не было странно, именно война уравнивает нас всех.

Повернув голову я посмотрела на парня. Огонь отражался в его бесцветных глазах. Эрик смотрел, но будто не видел ничего перед собой. Очень часто я видела его именно таким. Погрузившимся куда-то далеко в себя. В такие моменты он будто становился более человечным.

— Знаешь, — Крейн повернулся, — с друзьями не так страшно.

Улыбнувшись парень провел рукой по волосам, убирая свисающую челку назад. Хмыкнув, я кинула еще одно полено в печь, вызывая целое облако искр.

— С каких это пор мы с тобой друзья, Эрик?

— Сколько лет мы уже цепляем друг друга, Вел? Пять? Семь? Я помню тебя еще совсем мелкой девчонкой с бритой головой, бегающую по коридорам дома. Нет, кажется восемь лет назад ты врезалась в меня, сбив с ног, когда убегала от своих братьев, — Крейн улыбнулся, отчего в уголках его глаз появились морщинки. — Дом Рабоса для меня начался с вихря по имени Валери. Так почему мы не друзья?

— Потому что из этих восьми лет большую часть времени ты называл меня мусором, — я загнула палец, — как-то раз искупал в грязи, с удовольствием потешался над моей одеждой и даже один раз скинул в Исиду.

Лицо Крейна ожесточилось. Неожиданно он протянул руку и сжал мою ладонь. Я дернула, но парень не отпускал, удобнее перехватив пальцы.