Некроманты (сборник)

– Хватит! – Один вмешался прежде, чем оскорбленный Фрейр успел подскочить и сказать что-то в ответ. – Локи, это все не шутки. Какой-то смертный возомнил о себе столько, что открывает между мирами двери, которые не должны быть распечатаны. Если ты хоть немного подумаешь, чем это грозит…

– Если вы хоть немного подумаете, прежде чем обвинять меня, вы поймете, что мне в этом интереса еще меньше, чем вам! – перебил Локи, которому тоже уже надоел этот спор. – Великие асы и асиньи, всезнающие, всевидящие, говорящие только правду и совершающие только благие дела! Что бы вы сами ни делали, у вас на все неприятности ответ всегда один – Локи виноват!

– А ты, конечно, никогда не виноват! – фыркнула Скади.

– В том, в чем я виноват, я всегда признаюсь и отрицать никогда не пытаюсь. Но я ж могу заодно и прочим напомнить, какие за ними должки водятся. Так что лучше молчи и ты, Скади, и прочие…

– Локи! – Один окликнул его негромко, но бог огня замолчал, да и прочие не посмели произнести больше ни слова, хотя видно было, что собирались. – Кто, если не ты, виноват в том, что врата между Нифльхелем и Мидгардом открыты? Ты – один из немногих, кому ведомы тайные тропы между мирами. Ты – один из немногих, кто может невозбранно входить в царство твоей дочери и уходить из него. Ты некогда был причастен к тому, что среди смертных появились колдуны и ведьмы – и ты никогда этого не отрицал. Так кто же виноват, Локи?

– Ты, – едва сдерживая широкую ухмылку, ответил бог огня.

И тут уж асы и асиньи не сдержались и загалдели словно торговки в базарный день.

– Не ты ли, Игг, – повысив голос, продолжил Локи, – знаешь все тайны великого ясеня, на котором держатся наши миры? Не ты ли ведаешь все тайны миров живых и мертвых? Не ты ли, Харбард, ходишь вечно меж ними, выискивая новые знания, и даже в бубен с ведьмами не гнушался бить, лишь бы постичь тайны сейда? Я любопытен, но даже мне столько неведомо, сколько знаешь ты. И уж я точно не делюсь с кем попало своими знаниями, а если и делюсь, то не забываю об этом.

Один, при упоминании о сейде вскочивший на ноги, занес было Гунгнир, но почему-то передумал. Прожег еще раз легкомысленного побратима взглядом единственного глаза. Тяжко вздохнул.

– Оставьте-ка нас одних, – не глядя ни на кого, попросил он прочих асов.

«Неужто вспомнил?» – поразился Локи, провожая взглядом уходящих, но так явно желающих остаться асов.

– Твой длинный язык тебя однажды погубит, – сказал Один, подходя к побратиму почти вплотную.

Локи кивнул. Он сам это знал. Но сделать с собой ничего не мог.

– А еще страсть к лицедейству, – продолжил Один. – Как только у тебя появляются зрители и слушатели, ты тут же делаешь все, чтобы произвести на них впечатление. Наедине ты ведешь себя иначе. Не так… безрассудно.

– Так что ж ты со мной наедине-то не стал говорить? Собрал зрителей, выпихнул меня в середину, да так, чтоб все внимание только на меня и обращали. Сам тут из себя грозного бога строил. А теперь еще и недоволен, что я поддержал твою игру?

– Локи… – Один покачал головой – ну точно старый дед над расшалившимся внуком.

– Я слушаю тебя, брат, – напомнил Локи.

– Что произошло в Мидгарде?

– Ты же знаешь: некий смертный навострился открывать врата между мирами и возвращать мертвых обратно. Но я к этому не причастен.

– Что ж ты там делал?

– Выяснял, что к чему. По просьбе дочери, между прочим. Она забеспокоилась, что ее подданные стали пропадать. И кому, как не любимому и любящему отцу, пойти разобраться?

– Ты что-то выяснил? – перебил его Один, не желая больше позволять разговору сбиваться с намеченного русла.

– Думаешь, я успел что-то до того, как Тор уволок меня, аки татя, на тинг?

Вид Одина ясно говорил: да, именно так он и думает.

Локи отрицать не стал.

– Поговорил со смертным, – признался он. – Тот рассказал, что уж третье лето не балует людей теплом. Хлеб не родится, скотина мрет от холода, да и люди тоже. И все это смахивает на предреченный Фимбулвинтер, за которым следует Рагнарёк. Вот он и решил защититься от беды, переманив войско Хель на свою сторону.

– Что ж эти смертные нос-то суют туда, где ничего не понимают? – покачал головой Отец Ратей. – Значит, он сам решил пророчество истолковать, да еще и нарочно выяснил, как возвращать мертвых?

– Не нарочно. Он давным-давно научился этому искусству и бережно хранил знания, не делился ни с кем. Ждал своего часа, как и обещал наставнику.

– А наставник кто? – нахмурился Один.

Локи пожал плечами и безмятежно улыбнулся:

– Смертный мне поведал невероятно увлекательную историю, как в юности повстречал некоего седобородого и одноглазого странника, который и научил его магии, открывающей врата в Нифльхель. Что скажешь ты, Один?

Один прижал ладонь к своей груди и приподнял кустистые брови: мол, ты на меня, что ли, намекаешь?

Локи оглянулся, не прячется ли в темном углу просторного зала еще какой-то одноглазый старик, на коего можно повесить этот проступок. Но кажется, в зале они с побратимом были одни. Бог огня развел руками.

Один недовольно поджал губы.

– Соврал тебе смертный, а ты и уши развесил, бог лжи, – сказал он.