Некроманты (сборник)

…Закутанный в подбитый мехом плащ, отец читал вслух «Путь воина», переводя каждую фразу на английский. Так он, верный себе, упражнялся сразу в двух языках. Даже в седле посол оставался ученым. Айван слышал его из высокой повозки. Завешенная циновками, она защищала от снега двух подростков и их кормилицу – немолодую женщину, одетую в мужское японское платье. Иногда отец заглядывал внутрь, встречаясь взглядом со старшим сыном. Айван старался выглядеть серьезным и не дремать, сохранять лицо. Сдержанная улыбка женщины успокаивала посла: с сыновьями все хорошо. Младший, прижавшись к кормилице, безмятежно спал, укрытый теплым одеялом. Время от времени кормилица сама отдергивала циновку и смотрела на засыпанный снегом путь: море черных деревьев с одного края, белое безмолвие с другого. Далеко-далеко впереди едва виднелись огни городка. Туда еще ехать и ехать. Няню что-то тревожило, но она не подавала виду, как и положено восточной даме. Айван же видел, как снег падает на землю и усыпляет день. Солнце уже задевало верхушки деревьев.

Выстрел взорвал тишину. Заржали лошади, гортанные крики местных проводников и ругань охраны порвали шелк вечера, как крестьянский нож тонкую сёдзи, с треском, варварски. Айван схватился за саблю на поясе. Выстрелы не прекращались. Японские древние ружья и карабины посольского отряда вступили в агрессивные переговоры.

– Разбойники… – Няня все еще пыталась сохранять видимость спокойствия. – Самураи презирают ружья и идут в бой с мечами.

– Нам сейчас это знать незачем, – рявкнул на нее Айван и высунулся из повозки. Оставшиеся в живых европейцы стояли кругом, но такая оборона стоила им дорого. Несколько всадников уносились в сторону дальних огней. Еще две лошади силились встать, истекая кровью и брыкаясь. Черно-красное месиво растекалось под их брюшинами.

И тут горящая стрела угодила в повозку. Затем еще и еще. Пламя охватило стены – циновки горели споро.

Мишу даже не плакал, так сильно испугался.

– Бегите! Прочь! В лес! – приказал отец. Он уже был ранен, левая рука бессильно свисала, а бакенбарды были опалены. Треуголку, похоже, сбило пулей. – Бегите, мы найдем вас!

– Вон! Прочь! – заорал он на попытавшегося выхватить саблю Айвана. – Не до тебя, мальчишка! В лес! Защищай брата!

Мишу и кормилица уже бежали к лесу. Никто – ни враги, ни свои – не смотрел в их сторону. Айван не посмел ослушаться отца.

Лес спасать беглецов не собирался. Он встретил их равнодушным полумраком. Корни и камни, чуть присыпанные снегом, целые этажи обломанных мертвых веток, сухостой, спутанный лианами мох, в котором вязли ноги. И жуткая тишина. Словно занавес опустился за путниками, вошедшими в лес. Когда просвет опушки уже стал невиден, няня остановилась.

– Не будем уходить далеко, – сказала она. – Этот лес деревьев Дзюкая хорош только днем, он не любит живых. Его стоит бояться.

– Живых людей нам надо бояться… – Айван решил, что теперь он старший. – Няня, если не уйдем подальше, нас смогут отыскать не только люди отца, но и те, кто на нас напал.

Женщина не нашла, что возразить. Мишу поддержал брата:

– Мы еще немного отойдем – и всё. Папа будет искать, пока не найдет, а бандиты и не заметят, что мы были.

Няня молча разорвала рукав нижнего платья и повесила ленточку на ближайшую ветку. Айван толком не разглядел, но на ней, кажется, были мелкие темные цветы.

– Пойдемте, начинается снежная буря, темнеет. – Улыбнувшись, женщина попыталась успокоить мальчишек, как делала это всегда: – Хорошо, что я в мужском костюме. Представляете, как неудобно мне было бы в кимоно! А ваш папа смотрел осуждающе… – Няня пыталась шутить. Мишу взял ее за руку.

– Ты очень красивая в этом наряде, няня. Почти как мама.

В ответ женщина укрыла мальчика припасенным одеялом. Через каждые десять шагов она оставляла тряпицу на ветке. Цветов на ткани становилось всё больше. Да и шаги давались нелегко: ни дороги, ни тропы, ищешь место, чтоб поставить ногу и не упасть, делаешь шаг – и думаешь только о следующем. Мишу приходилось тяжелее всех – его шаги были самыми маленькими и частыми. А еще Айвану казалось, что он слышит что-то вроде вздоха. Когда остановились в очередной раз, он вздрогнул и оглянулся: нет, никого. Мишу посмотрел на старшего брата, и Айван торопливо отвел взгляд. Задать вопрос Мишу не успел.

– Туда. Похоже, там хижина. – Няня указала вправо. – Тот, кто ее строил, уж наверное, хотел жить. Молодые господа, я прошу вас, не задавайте вопросов сегодня. Завтра я все постараюсь объяснить. Нам надо укрыться от ветра.

Она поспешила, насколько было возможно. Мальчики – за ней. Но внутри крохотной хижины не было даже очага. Скорее, укрытие было похоже на нору в сухостое, шалаш с плетенной из веток дверью. Трое едва уместились внутри, но тут действительно было теплей. Женщина села у входа, мальчики устроились дальше. Няня быстро кинула на землю принесенное одеяло, расстегнула их меховые плащи-накидки, соединила вместе и велела сидеть, обнявшись, под общим пологом из одежды.