Некрономикон

Упыри и костоглодные черничи собирались теперь по отдельности между собой, и упыри расспрашивали своих избавленных сотоварищей о прошлых их приключениях. Как видно, троица последовала наставлениям Картера и отправилась из заколдованного леса в Дилат-Леен, через Нир и за реку Скай, стянув из стоящей на отшибе усадьбы людское платье и стараясь как можно лучше приспособить свою побежку под человеческую ходьбу. В тавернах Дилат-Леена несуразные их повадки и физиономии породили множество толков, но они не отступались и разузнавали дорогу в Саркоманд, пока наконец не нашелся бывалый путник, сумевший их в этом наставить. И они узнали, что им годится лишь корабль курсом на Лелаг-Ленг, и, набравшись терпения, приготовились его дожидаться.

Но злые лазутчики, без сомнения, доносили о многом: вскоре черная галера уже стояла на якоре, и распялоротые торговцы рубинами зазвали упырей в таверну распить с ними вина. Вино проистекало из той зловещей бутыли, что страшным и чудным образом была вырезана из целого рубина, вслед за чем упыри нашли себя пленниками на черной галере, как нашел себя однажды Картер. Однако на сей раз незримые гребцы держали путь не на луну, но в древний Саркоманд, очевидно вознамериваясь предать своих пленников первосвященнику, коего не описать. Они заходили на тот острозубчатый кряж в северном море, которого мореходцы Инкуанока чураются, и там упыри впервые увидели, кто были такие настоящие хозяева корабля; и несмотря на собственную толстошкурость, их поворотило от тлетворной бескостности и ужасающего смрада, превосходивших всякую меру. Там же стали они и свидетелями безымянных потех постоянного гарнизона жабьих тварей — потех, от которых подымается ночной вой, наводящий страх на людей. Потом они пристали к берегу в развалинах Саркоманда, и начались истязания, продолженью которых помешало подоспевшее избавление.

Когда пошел разговор о дальнейших планах, троица избавленных упырей предложила сделать набег на острозубчатый кряж и истребить тамошний гарнизон жабьих тварей. Однако на это не шли костоглодные черничи, поскольку их не прельщала перспектива лететь над водой. Большинство упырей одобряло замысел, но затруднялось в том, как ему следовать, не имея поддержки крылатых союзников. Тогда Картер, видя их неумение управляться с галерой, предложил научить их орудовать тяжелыми веслами, каковое предложение и было с горячностью принято. Наступил мглистый день, и под свинцовым северным небом отборный отряд упырей поднялся на зловонный корабль и занял свои места на скамьях гребцов. Картер нашел их весьма понятливыми учениками и до прихода ночи отважился на несколько пробных кругов внутри гавани. Но всё же не раньше, чем минуло три дня, он счел безопасным пуститься в завоевательное плавание. И вот, с вымуштрованными гребцами и надежно упрятанными в кубрик костоглодными черничами, они подняли наконец паруса; Пикмэн же и остальные предводители собрались на палубе и обсуждали наступление и ход операции.

С самой первой ночи начали долетать завывания с одинокого кряжа. И такие в них слышались призвуки, что видимая дрожь сотрясала всю команду галеры; но более всех трепетали трое избавленных упырей, которые знали наверняка, что те завывания означают. Нападать ночью они не посчитали за лучшее, так что корабль лег в дрейф под мреющими облаками в ожидании рассвета мглистого дня. Когда стало совсем светло и завывания стихли, гребцы снова взялись за весла, и галера поплыла к тому скалистому кряжу, чьи гранитные острые зубья причудливо впивались в тусклое небо. Кряж со всех сторон обрывался стремнинами; но тут и там на уступах виднелись выпяченные горбом стены странных жилищ без окон и низкие перила, обносившие проезжие дороги в горах. Не бывало того, чтобы корабль людей подходил так близко к этому месту; по крайней мере, не бывало того, чтобы он, подойдя так близко, снова ушел, но Картер и упыри избыли все свои страхи и неуклонно плыли вперед, огибая восточный склон кряжа в поисках пристани, которая, по описанию избавленной троицы, находилась с южной стороны в бухте, образованной двумя гористыми отрогами.

Те гористые отроги выдавались из самого кряжа и сходились столь близко друг с другом, что двум кораблям между ними было не разминуться. Со стороны моря дозорных как будто не было, так что галера смело направилась в горловину и вошла в заросшую закисающей тиной бухту. Там, однако, вовсю кипела деловитая сутолока — несколько кораблей стояло на якоре у неприветливой каменной пристани, и десятки недочеловеческих рабов и тварей с луны ворочали клети и ящики или погоняли баснословных и безымянных чудищ, впряженных в громыхающие подводы. В толще отвесной скалы над причалами был вырублен городок, откуда начиналась извилистая дорога, которая, теряясь из глаз, уползала змеей к верхним скалистым уступам. Что скрывала внутри та островерхая громада гранита, того никто знать не мог, но то, что было видно снаружи, отнюдь духа не подымало.