Нелепые истины

Диагноз ставишь на глазок!

А вот прижмёт тебя разок —

Больнее боли в мире нет,

Бежишь быстрее в лазарет!

Чужую боль не чувствуешь пока,

Не схватит боль твои бока!

ПЕТУХ И КАРАСЬ

Петух был в гости приглашён,

А гости те за речкой проживали,

Но до моста часами петухи шагали.

И вот маршрут был изменён.

Петух на пристань, там лодка была,

А вахту нёс один Карась.

– Мне за реку!

– Ну что ж, залазь!

Уселся Петя и поплыли.

Петух наш по натуре был задира,

Плыть не спеша наскучило ему.

И стал Петух цепляться к Карасю,

Ему казалось, лодка плыла криво.

– Карась, плыви быстрее ты!

Там ждут меня прекрасные соседки,

Не то, что наши глупые наседки!

Смотри, завяли все цветы!

Карась скандалить не умел,

Он говорил с трудом и мало,

Да говорить охота вся пропала

Он молча на воду смотрел.

А наш задира в раж вошёл,

Ему уже и море по колено,

И крыльями размахивал он смело,

И, кажется, соперника нашёл.

И разошёлся, лодку клюнул,

Дыру во дне пробил

И лодку вмиг водой залил,

А тут ещё и ветер дунул.

Но как пловец Петух неважный,

Разок-другой воды хлебнул

И как-то быстро утонул,

Хотя боролся с речкою отважно.

Карась в своей стихии оказался

И даже Петуху помочь хотел,

Но сил таких он не имел

И от затеи этой отказался…

Коль делают тебе добро,

Не будь ты хамом и невежей.

А басня та примером свежим —

Бедой вернётся ваше зло!

ШАКАЛ

У Льва в прислуге был Шакал,

Лев – на охоту, он, нахал,

На всю округу поднял вой:

–Я самый сильный, кто со мной,

Пускай на бой выходит смело,

Любому выскочке сумею,

Устроить взбучку и без Льва,

Коль рядом Лев, то главный – Я!

Волки, гиены да зверьё,

Имея здравое чутьё,

Задире лишь вослед плевали

Лишь потому, что знали

Шакалью службу перед Львом —

Платить главой своей потом!

Но так пришлось однажды Льву

Шакалью слышать браваду.

Рассвирепев, он выскочил с кустов

И разорвать Шакала был готов.

Уж как юлил тот перед Львом:

– Я это говорил о льве другом,

Тебе готов служить до гроба,

Не убивай меня ты, ради бога!

Уж больно жалок видом был,

И понемногу Лев остыл.

Себя унизить Льву негоже,

А на Шакала быть похожим

Зазорно Льву, и потому

Шакала отпустил он подобру.

Не приближал к себе потом, —

Шкала презирали все кругом!

Я не сужу Шакалов строго,

Таких Шакалов в жизни много.

Пред силой голову склоня,

Но как рычат зато без Льва!..

ГОЛОС СВЕРХУ

Поутру в хоре птиц

Один несчастный голосок

Едва пищал

И требовал вниманья.

Чирикал – цыц!

И делал он подскок,

Вопил, что сцена маловата

И слушатель не тот.

Откуда будет пониманье?

Ворона нехотя

Уселась рядом с ним.

Но этот писк! —

И голоса не слышно.

Взмахнув крылом одним,

Едва не раздавив птенца,

Прокаркала: – У нас там

Наверху все вокалисты!

И даже я имею вес,

Лишь потому, что высоко летаю.

Послушай, как пою,

Достойна я венца,

Какое «Кар-р!» – сыщи весь лес,

Найдёшь такую лишь одну,

И это все прекрасно знают!

Крылом махнула,

Ещё раз каркнула,

И ей ответила другая,

Такая ж бездарь, как она.

За ней ещё, ещё и…

Пенье птиц в

Вороньем гвалте утонуло

И растворилось без следа.

От высоты полёта

Не станет голос лучше,

Но с высоты и соловья

Пытаются учить.

Таких птенцов и воронья

Хватает повсеместно,

Бывает, горе от ума,

Но и по голосу узнаешь место!

ОБЕЗЬЯНА

Поутру как-то обезьяна

В зеркале увидела себя.

И та, другая, без изъяна,

А кто такая? Это же не я!

И любопытство взяло

Узнать об обезьяне той,

И как могла её кривляла,

И прыгала, и топала ногой.

А та как будто не пугалась

И повторяла всё за ней,

И даже где-то показалось,

Что становилась всё наглей!

Гримасы так же ей дарила,

В ответ махала кулаком —

Порядком обезьяну разозлила,

И голова пошла кругом.

Вот наказать ту забияку

Желанье било через край.

И надо же, полезла в драку,

Как тот японский самурай!

Откуда было понять ей,

Что в зеркале лишь отраженье,

Себе ведь сделала больней,

Устроив с зеркалом сраженье…

От зеркала остались лишь осколки,

И той соперницы уж нет,

А что в округе ходят толки —

Гримасы корчит лишь в ответ!

Простых вещей понять не можем,

Себя кривляем иногда.

На обезьяну ту похожи,

Увидев в зеркале себя.

ЗВЕЗДА

Себе Ворона возомнила,

Что в оперетте может петь.

В лесу аншлаг – всех пригласила,

Успех, рекламу заиметь.

А кто тебя поддержит дружно,

Такие ж бездари, как ты,

Но если кворум нужен,

Попросим помощь у Совы.

Она хоть петь не мастерица,

Но уважаема в лесу.

Как не помочь своей сестрице,

Не поддержать красу!

На сцене каркала Ворона,

И не беда – не знает нот!

Ведь никому от этого урона,

А критикам закроем рот!

Да, где-то была хрипотца,

Ну, может быть, не так стояла,

Но, в общем, для словца,

В искусстве новое сказала.

Ворону хором, дружно,

Хвалила вся её родня.

И стая, все единодушно,

Прокаркали: талант она!

Хвалебны в прессе речи —

Редактор Ворон был.

Прошли торжественные встречи,

Жюри он тоже не забыл.

Похвал хватило Дятлу,

Сова отмечена была,

И вся комиссия по блату

Ворону на Олимп взвела!

Теперь Ворона вся в зените,

В лесу так первая звезда!

Она поёт! А что хотите —

Глупа, бездарна, но своя!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ

Избрали Зайца председателем колхоза.

Не много времени прошло,

А он теперь для всех заноза —

Откуда выросло хамло?

И каждый день пошли собранья,

И голос громче, всё крепчал,

Терпеть не мог чужие пререканья,

Сначала говорил, теперь кричал.

Всю жизнь Зайчишка серым был,

А здесь, смотри, ну весь в мундире.