Нелинейная фантастика

К тому же в те странные времена любое литературное произведение, в котором упоминалась научная или техническая тема, отдавалось на рецензирование соответствующему специалисту. И нужно было писать правильно. Это в наши дни автор-фантаст выстукивает на компьютере фразу «Вася вошел в нуль-пространство и перекантовался на глайд-звездолете в систему Беты Козерога», не ощущая никакой ответственности за сочиненную вампуку. А тогда… Фантаст должен был ДОКАЗАТЬ критику (не литературному, а научному!), что идея его:

а) не противоречит законам природы;

б) отвечает потребностям советского человека;

в) может быть воплощена в жизнь в самое ближайшее время.

Вот Гуревич и доказывал: с таблицами, цифрами, а бывало — и с формулами. Может, поэтому в произведениях писателя Георгия Гуревича начали появляться таблицы, систематизировавшие размышления автора. Не знаю, улучшали ли таблицы восприятие рассказа или повести. Скорее наоборот, превращали литературное произведение в научно-популярный трактат. Но в годы, когда в стране практически не существовало научно-популярной литературы (Перельмана уже не было, да и делал ли он погоду в сухой пустыне?), эту роль просто обязана была взять на себя фантастика. Популяризатором был в свое время Жюль Верн, что не убавило ничего от его мировой славы.

Критики всегда упрекали фантастов в том, что у героев их произведений нет характеров, что герои ходульны, чувства их убоги, а поступки линейны. И что описания заката у фантаста далеко не так красочны, как у реалиста. Все верно. А что поделать, если автор-фантаст един в двух ликах: он и идею новую должен предложить, такую, чтобы увлекла читателя (ведь — фантастика, литература идей!), и сюжет завлекательный придумать, а тут еще и характер, судьба, любовь… Хотел бы я посмотреть на автора, которому удалось бы и то, и другое, и третье. Дело здесь не в таланте даже или отсутствии оного — просто жанры несовместимы, приходилось создавать квадратуру круга, и не многим удавалось хотя бы сглаживать углы.

Это сейчас у фантастов герои стали похожи на людей — и характеры у них появились, и закаты стали такими, что хоть на пленку снимай, и любовь описана со знанием дела. Но — идеи где? Где фантазия?

Впрочем, это тема для другого разговора.

Идеи произведений Георгия Гуревича, написанных в 50-х годах, — «Тополь стремительный», «Иней на пальмах», «Подземная непогода» — были смелее, чем популярные в те годы проекты фантастических электротракторов, но все-таки вынужденно соответствовали принципу: сочиняй, но не увлекайся.

Однако долго оставаться в этих рамках Георгий Гуревич не собирался и пользовался любым изменением ситуации в стране, чтобы сделать хотя бы шаг в направлении той литературы, которую любил и которую хотел писать.

В 60-е годы Гуревич отправил своих героев в космос. Не героев, впрочем; точнее было бы сказать — идеи. «Инфра Дракона» (1958) — рассказ о том, как астрономы обнаружили звезду, температура которой не превышала нескольких десятков градусов Цельсия. На таком небесном теле вполне могла быть и жизнь. А расстояние до инфразвезд куда меньше, чем до звезд обычных, они совсем рядом, добраться до них проще, чем до Альфы Центавра…

Потом вышли из печати «Пленники астероида» (1962), «Мы — из Солнечной системы» (1965)… Не собираюсь перечислять названий книг Георгия Гуревича. Это долго и неинтересно: кто сейчас станет искать эти книги в магазинах и перечитывать? Я уж не говорю — читать впервые. Те, кто не прочитал Гуревича в давние годы, наверняка не станут читать его сейчас — не те времена, не те нынче песни.

Георгий Гуревич не писал социальную фантастику, его всегда интересовали идеи научно-технического плана. Он не смог бы написать что-нибудь вроде «Хищных вещей века», не говоря уж об «Улитке на склоне». Да и не стал бы. Но ведь и братья Стругацкие, при всем моем к ним уважении, не написали бы «Приглашения в Зенит» (первое сокращенное издание вышло в 1972 году, полное — в 1985). В этом романе больше идей, чем героев, и больше мыслей, чем приключений. Естественно, страдало то, что называют собственно литературой. Впрочем, вопрос: страдало ли на самом деле? Не думаю, что «Приглашение в Зенит» выиграло бы от того, что фантастические идеи уступили место моральным терзаниям героев.

В Энциклопедии фантастики читаем: «Последние произведения Г. нельзя отнести к удачам писателя, все больше склоняющегося к форме „НФ-конспекта“, где лишь намечены — часто достаточно интересные и оригинальные — НФ идеи, но отсутствует их худож. разработка».

Не знаю, не знаю… Гуревич писал когда-то о том, что человек будет жить вечно. Но сам-то он понимал, что не вечен, а идей было столько, что хватило бы на много десятков романов. И что прикажете — складывать в стопочку, а «худож. разработку» оставить благодарным потомкам? Вот ведь и Лем пошел по «неверному» пути, создавая свой «Идеальный вакуум». Что делать с идеями, если понимаешь, что никогда не удастся воплотить их в рассказ, повесть, роман?