Нелюбовь

Да у меня крыша поехала! Я была в такой истерике от этого маньяка, а тут Леша, такой заботливый, успокаивает, нервничает, и я обняла и бедром почувствовала… Меня просто снесло эмоциями. Хотя я отдавала отчет всему, что делаю. И сейчас продолжаю обнимать его в трезвом уме. Просто потому что очень комфортно. Потому что больше ни капли не страшно. И даже рука от хватки того мудака не болит больше.

О боже… Я надеюсь, Леша не решит, что я какая-нибудь влюбленная в него дура? А то он такой джентльмен со мной, что не удивлюсь, если замуж позовет. Ну типа «как порядочный человек я обязан жениться», и все такое.

– Леша, – говорю я тихо, в глаза не смотрю. С одной стороны, мне было дико хорошо, с другой же – мне жутко стыдно. За свое поведение, за то, что приношу в его жизнь кучу проблем, за все вообще. Я правда не могу поднять голову, потому что не представляю, как в глаза Леше смотреть. А он еще по спине меня так гладит… божечки. Ну почему я такая слабачка?

– Чего тебе, рыжая? – отзывается он спустя несколько секунд; слышу, что улыбается. Только сейчас замечаю, что в салоне радио играет негромко, до этого я вообще никаких посторонних звуков не слышала. А еще дождь очень сильно льет, прямо шумит громко, по стеклам водопадом стекает, защита от посторонних глаз получше тонировки.

– Леш, прости меня, пожалуйста. – Главное – от своей никчемности не расплакаться сейчас. Внезапно становится холодно, мурашки бегут по спине и рукам, ежусь, дрожу. Сарафан мокрый и ледяной на талии тряпкой свисает, от этого еще холоднее становится. А домой-то как идти теперь? Боже!

– Ты за что извиняешься? – Слышу в его голосе недоумение, а потом тихий смешок. – За то, что под колеса мне прыгнула? Или что не можешь свою задницу на диван дома усадить и не выпускать ее на улицу, потому что каждый раз она на себя какие-то приключения собирает?

– Ладно, за это тоже. – Веселье Леши дарит и мне немного облегчения. Решаюсь подняться и таки заглянуть в глаза. Прикрываю грудь руками, как будто порядочная, и отрываюсь от Леши, хотя вообще не хочется: он горячий, как солнышко, а мне холодно, как зимой.

– Но в первую очередь? – Опять усмехается. – Нет, погоди, не отвечай, – вдруг говорит он, а потом тянется рукой на третий ряд сидений и через несколько секунд вытаскивает оттуда плед. Боже! Я в раю! Укрывает мне плечи, кутает меня, а потом ссаживает с колен и, совершенно ничего не стесняясь, стягивает презерватив и одевается. Мамочки… я краснею так сильно, словно не мы десять минут назад вытворяли тут такое, что даже вспоминать нужно только с сигаретой в зубах и бутылкой воды наготове. Руки до сих пор дрожат. Леша натягивает шорты, мокрую футболку, поворачивается ко мне лицом и говорит: – Вот теперь продолжай.

– Я… боже… – Укутываюсь в плед сильнее, как будто в нем мое спасение или хотя бы капелька храбрости. – Прости меня, пожалуйста, за мое поведение. Я веду себя как легкодоступная девица, как шлюха, или как еще сказать простыми словами. Мне очень стыдно, но это как-то на эмоциях случилось, я просто… В общем, я хочу сказать, что я…

– Дура, Рапунцель. Дура ты, а не шлюха. Это ты должна хотеть сказать.

– Я не дура. – Хмурюсь. Что за наглость вообще?!

– И не шлюха.

– Но я же…

– Ты же что? Встала у стены на улице и впускаешь всех желающих? – Я еще никогда не видела, чтобы он так злился. Он обычно сдержанный, спокойный, а сейчас прям рычит на меня, точно как тогда, когда я чуть под машину его не попала. – Я не пойму, рыжая, откуда желание себя унизить? Я лично не из тех мужиков, кто унижает девушек. Секс – это прекрасно. Я больше секса только пожрать люблю. И то не факт, что больше. Когда им заниматься, если не в молодости?

– Тебе тридцать шесть. Почти семь. – Я хихикаю, напоминая ему его же легенду, и вдруг понимаю, что так хорошо на душе становится… Он прав хотя бы в том, что я не сплю со всеми подряд. Это уже мерзко для меня.

– Даже в тридцать семь я еще не старый! Полон сил и энергии.

И боже… я снова краснею. Потому что от его сил и энергии у меня до сих пор вулкан внизу живота.

– Я просто хотела сказать, что к отношениям не готова и вообще не хочу больше ничего такого, но…

– Но трахаться никто не запрещает, Даш. Замуж звать не буду, не бойся, – усмехается он снова, а мне еще легче становится.

С ним во всем легче. Страх отступает, критика самой себя тоже отходит в сторону, еще какие-то эмоции глупые трескаются под давлением этого огромного заботливого мужчины. Не знаю, как он делает это, но мне действительно с ним становится легче. С ума сойти можно. Едва знакомый Леша из соседнего дома после случайного секса в тачке доказывает мне, что я не шлюха, и я, блин, верю ему! Вот как он это делает? Он реально владеет гипнозом? Я все сильнее задумываюсь об этой идиотской теории.

– Я замуж и не хочу, – хихикаю я снова.

– Женитьба вообще дело неблагодарное, Рапунцель, – вдруг грустнеет тот, кто секунду назад поднимал мое настроение. – Штамп в паспорте не дает гарантии вечной любви. Как выяснилось.