Нелюдь

До берега оставалось метров тридцать, не больше, когда Ваня решил вмешаться. Не очнулся от своей дремоты – просто лениво возложил правую руку на штурвал. Деревянное колесо чуть провернулось, и катер плавно отвернул от берега. Из желтовато-бурой стены листьев с истошным кряканьем поднялись две утки. Рука на несколько секунд крепко придержала штурвал и вернулась на привычное место.

– Не пугайси, – из под голубоватого козырька сонно блеснул

глаз. – Машинка вумная, сама добегить. Она по ентому маршруту дольше бегает, чем ты на свете живешь, и сама все знает. Ты лучше по сторонам поглядывай, как Олег велел.

– А вы что, тоже верхним зрением смотрите? – догадалась Татьяна.

– И верхним, и нижним. Когда захочу. А сейчас надобности нет. Я же говорю – машинка все знает. И я вместе с ней. Тут не город, тут проще. Там кто-нибудь под колеса нырнуть норовит, а на реке сейчас разве что моторка какая проскочит, так ее по шуму…

Ваня не договорил. На стенке возле его колена ожил какой-то серый ящик. Зашуршал, заскрипел, потом трескучим голосом произнес:

– «Ярославец» снизу у Черных Вод, ответьте «Волгонефти»!

Капитан моментально выхватил откуда-то серую трубку, похожую на телефонную. Поднес к уху, попутно приподняв козырек.

– «Волгонефть» – «Рубин»! Левыми расходимся!

– Понял, левыми! Ты, что ли, Вань? «Дозорный» сегодня где, не знаешь?

– Час назад стоял где всегда, за мостом. За старым. А что?

– Да ничего, – рация с присвистом вздохнула. – Должок есть, опять солярку шакалить будет. Ну, бывай.

– Бывай, – Ваня повесил трубку на место. – А так все было приятно…

– Это вы о чем? – не поняла Татьяна.

– Сейчас сама увидишь, – капитан поморщился, словно ему предлагали хлебнуть нашатырного спирта. Потом высунулся в дверь, обернулся к корме. – Прикройтесь, отмашка!

Что такое отмашка, Татьяна спросить не успела. Рука с синим якорьком легла на небольшой пульт, щелкнул выключатель. И тут же визгливый пронзительный скрежет ударил по ушам. Ввинтился, вошел в голову и там взорвался голубым фейерверком. Почему-то слева огней было больше.

Девушка моргнула, хотела потрясти головой – снова ударило и оглушило. Рубка побледнела и расплылась. Татьяна зажмурилась, потом все-таки открыла глаза. Все было нормально, только где-то над головой загудело, треснуло – и левый борт подсветило призрачным бело-лиловым светом, похожим на вспышку электросварки.

– Все, хватит с них, – капитан снова щелкнул выключателем. Вздохнул. – До чего, однако, противная штука. Сколько лет, а все не привыкну. Уже и защиту ставить пробовал… – Ваня махнул рукой и поудобнее устроился на своем табурете.

– А… что это было?

– Мелкие неудобства на наши… Гм-м, не головы, в общем. Во-он с той длинной бочкой расходимся, – козырек качнулся куда-то вверх. Татьяна машинально посмотрела на ближайшее облако, потом опустила взгляд к реке. Впереди, километрах в трех, и в самом деле виднелось какое-то довольно большое судно. – Видишь? Кроме радио, положено и отмашку давать – сигнал то есть, как расходиться будем. Лампа мощная, импульсная. То ли частоты какие-то совпадают, то ли еще что – по верху режет каждый раз, как ножом. Илья – и тот ничего не смог сделать, каждый раз сам закрывается. Не то чтобы опасно, но неприятно, – Ваня внимательно посмотрел на девушку. – Э-э, да ты и на себе проверила! Что, не успела прикрыться? Или не сумела?

– И то, и другое, – честно призналась Татьяна. – Как-то неожиданно все. И противно.

– Противно, – согласился капитан. – А что неожиданно… Эх, деваха, если бы все ожидать можно было! Ну ничего, научишься. Погоди, тут повнимательнее надо. Приплыли почти.

Катер прошел между двумя островками, несколько минут скользил вдоль небольшого обрывчика.

– Так, а теперь выйди-ка отсюда. Мешать будешь, – Ваня вскочил

с табурета, встал за штурвал. – Поди к Олегу, только сядь, не маячь. Мне обзор нужен.

Олег Алексеевич вяло приподнял голову, чуть подвинулся. Татьяна примостилась на железке, как кошка на заборе: вроде бы надежно, но и свалиться есть куда. Очень даже просто.

Особенно если этот забор выдергивать. Катер резко качнуло, повело куда-то в сторону. Двигатель заворчал чуть громче. Немного притих, пробубнил что-то еле слышно. Опять коротко прогрохотал, и вдоль борта сердито зашипела мутная пена. Новый рывок, и «ярославец» протиснулся в узкую – не развернешься – протоку. Почти сразу же над головой сомкнулся зеленый с золотом навес – деревья стояли у самой воды, и через протоку дотягивались не только тоненькие веточки, но и солидные узловатые сучья.

Водный коридор посреди леса повернул, еще раз, еще – и внезапно деревья раздвинулись. Почти сразу же нос катера покатился влево, заскрипел, чуть дернулся. Почти уткнулся в берег – глинистый откос с торчащими корнями и небольшими норками. За кормой забурлило, поплыли какие-то ошметки, стебли.

– Приплыли, – Ваня вышел из рубки, нырнул в люк. На корме зашумели, засуетились. Двигатель стукнул пару раз и замолчал.

– Что случилось? На мель сели?