Нелюдь

— Эти дети, — кивнул я головой в сторону лаза, — несчастны. Пусть они видели боль, кровь и насилие, пусть даже они убивали, но они, прежде всего дети, хорошенько запомни это. Человек такое существо, которое ко всему привыкает. Помнишь, когда мы первый раз встретились, и ты увидел труп, тебя стошнило? — Адам кивнул. — А после того, как я на куски порезал Калеку, ты даже в лице не изменился, — парень вскинулся, хотел что-то сказать, но я не дал. — Дослушай! Так же и они. Всю жизнь они живут в этом прогнившем обществе, среди жестких людей, и они привыкли к жизни в трущобах, они адаптировались. Но это не значит, что они перестали быть детьми. Так что о том, что у них в банде появился маг, они могли бы рассказать кому — нибудь чисто из хвастовства или просто по большому секрету. Это же дети! Они не могут по — другому! Так что задумайся над этим.

Спустившись вниз, мы обнаружили там уже проснувшуюся Сашу, которая пыталась приготовить завтрак.

— Нел, — жалобно позвала меня она, — мальчики вчера купили целый мешок каких — то овощей. Я чуть — чуть порезала и попробовала, а они невкусные совсем! Их есть невозможно! — чуть не плача сказала девочка.

Я заинтригованно подошел поближе. Хотелось посмотреть, что же это за такой жуткий овощ принесли ребята, что даже всеядная Саша не хочет его есть и пораженно замер.

"Картошка!!! Настоящая картошка!" — метнувшись вперед, я схватил корнеплоды и начал с удовольствием вертеть их в руках. Чистенькая картошка, молодая, самое оно!

"Ух, как я по тебе соскучился, родная, за это время!"

— Не волнуйся, Саша, это очень замечательный овощ, и сегодня я его приготовлю!

Осмотрев стол, я обнаружил на ней завязанный мешочек с чем-то похожим на соль.

— Что это? — спросил я девочку.

Саша опять повесила нос.

— Это тоже ребята принесли, жутко невкусная штука, — сказала девочка и ее передернуло.

— Ха — ха, — засмеялся я. — Ты что, ее ложкой ела?

Ответом мне был полный грусти взгляд. Отчего я рассмеялся еще сильнее.

Взяв немного этой штуки на язык, я удостоверился, что это соль и начал проводить политинформацию.

— Эта штука называется соль. Ее нужно в еду добавлять, что бы вкуснее было. Только ни в коем случае нельзя переборщить, а то можно еду испортить.

— А это что? — спросила девочка, показав на мешок корнеплодов.

— А это, Сашенька, картошка. И сейчас мы с тобой сделаем очень вкусное блюдо, которое называется картошка в мундире!

Пошарив взглядом по сторонам, я обнаружил лежащий на полу здоровенный котелок, который до этого видел в доме у Рыжего.

Усмехнувшись и подумав: — "Как же они его сюда затащили?" — я заполнил котелок водой. Затем мы с Адамом высыпали в него картошку и тщательно ее промыли. Слив грязную воду и отмыв котелок от налипшей грязи, мы вновь наполнили его водой и уже чистой картошкой.

Добавив соли, мы, вместе с помогающей нам Сашей, перетащили котелок на костер и поставили его на как будто специально поставленные для него подпорки.

— Ну что же! — счастливо сказал я. — Теперь нужно немного подождать, вода закипит и картошка будет готова.

— А как мы узнаем, что кар — тош — ка, — по слогам произнесла девочка, — готова?

— Легко, возьмем ножик и попробуем проткнуть любую картошину. Если нож сквозь нее пройдет легко — то, значит, готово, а если нет — то пусть и дальше на огне стоит.

— Понятно, — протянула Саша, — а через сколько времени уже можно будет тыкать?

Я прикинул, что для того чтобы приготовиться, картошке потребуется около тридцати минут, но я не знал как объяснить это девочке. И поэтому сказал, что пока у нее нет опыта, и за картошкой я прослежу сам, а она пусть следит за мной и учится.

Пока у нас оставалось еще полчаса и я, взяв с собой Адама и уже проснувшегося Кира, решил сходить к пленникам и проверить, как у них дела.

Оказалось, что дела у них не очень. Глядя на чуть ли не посиневших за прошедшую ночь ребят, я испытал что-то отдаленно похожее на муки совести, но вспомнив пролетавший над моей головой камень, быстро избавился от этой ерунды.

За ночь наши пленники основательно продрогли. А их крепко связанные ноги и руки опять затекли и теперь почти не чувствовались. Развязав расплакавшихся детей, мы услышали их обещание больше никогда не нападать ни на кого из нас и вообще даже близко к нам не подходить! Только взамен они слезно умоляли больше их не связывать! Растерев пленным затекшие конечности, я пинками заставил их подняться и пробежать несколько кругов по комнате, чтобы согреться, и чтобы кровь поступила к затекшим рукам и ногам. Сначала им было очень тяжело, но после нескольких крепких тумаков они перестали падать и быстро согрелись. После бега я заставил их отжиматься и приседать. Когда пленники перестали напоминать синие промороженные тушки цыплят, я отправил Кира сходить за водой. А сам начал расспрашивать детей об их житии — бытии.