Неловкая поступь смерти

– Не видали, врать не будем.

– Ну что ж, спасибо вам. – Морис поднялся со скамейки.

– Да, может, и не изменяет тебе твоя жена, – закричали они ему вслед, – может, твой доброжелатель врёт как сивый мерин.

– Вот-вот, – подключилась вторая пенсионерка, – он небось положил глаз на твою жену, она его отшила, вот он и накляузничал тебе, чтобы вас поссорить.

– Всё может быть, – согласился Морис, пряча в уголках губ улыбку.

Следующей, с кем он завёл разговор, была молодая женщина с коляской. Она прогуливалась туда-сюда по дорожке и всё время что-то тихо говорила своему малышу.

Когда Морис поздоровался с ней, она остановилась и удивлённо посмотрела на него, потом улыбнулась и тоже сказала:

– Здравствуйте.

– Мне неудобно обращаться к вам со своей просьбой, – проговорил он виноватым голосом, – но, может быть, вы сможете мне помочь.

– Чем же? – удивилась она.

– У меня есть сестра, очень милая девушка, но с ней случилась беда.

– Какая же? – испуганно спросила молодая мама.

– Какой-то проходимец заморочил ей голову, и она убегает к нему по вечерам, возвращается поздно ночью вся в слезах. Я хотел бы поговорить с ним. Но адреса его сестра не говорит.

– Я, – растерялась женщина, – ума не приложу, как могу вам помочь.

– Известно точно, что он живёт в этом дворе и ближе к полуночи выводит свой автомобиль и везёт мою сестру домой.

– Вот как. А номер машины вы не знаете?

– Увы, – Морис развёл руками, – он высаживает её, не доезжая полквартала и всё время в разное время.

Женщина призадумалась, а потом решительно тряхнула короткими волосами.

– Вы ошибаетесь. Парень вашей сестры не может жить в нашем дворе. Я знаю всех, у кого есть машина, и никто из них не отъезжает от дома после полуночи или незадолго до неё.

– Что ж, спасибо, – поблагодарил он и отправился в соседний двор. Про себя он думал о том, и чего это Мирослава зациклилась на двух этих дворах. Горбункова могла и до дороги доковылять, несмотря на сломанный каблук.

В соседнем дворе на качелях лениво качалась какая-то великовозрастная девица. Вид у неё был скучающий. Время от времени она почти останавливала качели и носком туфли рисовала на земле какие-то вензеля.

Морис, не раздумывая, направился к ней. На этот раз он решил не городить огород про неверную жену и строптивую сестру, а спросить напрямую об интересующем его вопросе.

– Скучаем? – спросил он девушку.

– Правильнее сказать, поскучиваем, – хмыкнула она. И спросила: – А вам-то что?

– Ничего. Просто хотел задать вам пару вопросов.

– Вот ещё! Вы кто?

– Скажем так, особо любопытный, которому надо больше других.

Скучающее выражение стёрлось с лица девушки, и она захихикала:

– А вы не заливаете?

– Как можно, – ответил он ей, улыбнувшись своей чарующей улыбкой.

– Класс! – воскликнула девушка, соскользнула с качелей, схватила его под руку и потащила в сторону.

– Куда мы? – спросил Морис.

– Не боись! Не съем, – ободрила она его и пояснила: – Не разговаривать же на виду у всех. Тут знаете, сколько любопытных глаз. А я знаю скамеечку в укромном местечке.

Девушка завела его за угол дома и там на самом деле стояла уединённая скамья, притаившаяся за густыми зарослями сирени.

– Ну вот мы и пришли, – сказала она, – садитесь и выкладывайте ваши проблемы. А я подумаю, как вам помочь и утолить ваше неуёмное любопытство.

Губы Мориса невольно дрогнули в улыбке.

– Меня зовут Морис, – представился он. – А вас?

– Лиза. Елизавета. – Девушка приняла важный вид, но в глазах её прыгали чёртики.

– Красивое имя, – обронил Морис.

– Ваше тоже ничего, – хмыкнула она и добавила одобрительно: – А вы красивый.

Морис, постаравшись больше не улыбаться, спросил, не знает ли она машину, которая выезжала из этого двора ближе к полуночи или сразу после неё.

– Хотя вы, наверное, в это время уже спали, – осторожно добавил он.

– Я спала? – хмыкнула барышня.

– А что, нет? – спросил он недоверчиво.

– Если хотите знать, у меня в это время начинается самое активное время в сутках.

Он снова улыбнулся.

Барышня лукаво подмигнула Миндаугасу и сказала:

– Я видела, как к Марьяне Светошовой парень приезжал.

– Ночью?

– Нет! Вечером, после работы, – ответила она нетерпеливо, – но от неё он вышел поздно, сел в свою машину.

– И что? – бесстрастным голосом спросил Морис, чтобы не выдать охватившего его волнения.

– А то, что к нему приковыляла какая-то хромая лохундра и слёзно стала просить взять её с собой.

– Вы слышали их разговор?

– Нет, я по пантомиме догадалась, – хмыкнула барышня.

– И что же, он разрешил ей сесть в машину?

– Разрешил. Вот гад, правда?

– Не знаю.

– Ага, мужская солидарность? – ехидно поинтересовалась она.

– Почему сразу солидарность. Ведь вы не знаете, зачем он её посадил в машину.

– Ага. Под дурачка косите?

– Почему под дурачка?

– Потому что всем понятно, кроме дурачков, зачем мужик ночью сажает девку в свою машину.

– Обстоятельства могут быть разными, – не согласился Морис.

– Знаем мы эти обстоятельства! – отрезала Лиза и задумчиво добавила: – Марьяну жаль. Я так и не решилась ей ничего сказать.

– А почему вы решили, что парень вышел именно от Марьяны? – спросил детектив.