Нельзя так говорить о капитане

Встретили её, как и ожидалось, не с распростёртыми объятиями, первая же людоедка, завидев постороннего, позвала охрану. Другие жители начали разбегаться, кто-то из женщин схватил инструменты в руки. Но Глиа была к этому готова и громко закричала:

– Мясо за мясо, я теперь свой!

И хотя людоеды продолжали смотреть недружелюбно, ожидая охрану, волнение стихло само собой. Некоторые уже вовсю облизывались на мальчишку. Два весьма располневших бойца подошли с таким ленивым видом, что Глиа едва не начала им выговаривать. Будь здесь Тэрон и Стей – в общине уже бы никого живого не осталось с такой-то охраной… Впрочем, как и с любой другой. Но механик снова повторила важные слова и кивнула на мальчишку. Толстые воины переглянулись и повели её к старосте. Вытирая пот со лба и таща за собой несчастный труп, Глиа оглядывалась – среди занятых бытовой работой женщин изредка мелькали дети, рабов не было видно. А вот взрослых мужчин с выразительной мускулатурой или не менее выразительными животами было полно. Значит, ударный отряд бездельничал. Община никого не опасалась. Тем лучше для Глии и её плана.

Община была маленькой, поэтому глава в одиночку управлял ею. Это оказался немолодой уже мужчина с сединой в висках и унылым видом. Одетый богаче остальных – в шёлковое подобие халата и такие же лёгкие штаны. Он сидел на крыльце одного из домов и курил трубку, у его ног расселись три полуголые красивые девицы. Но куда им было до Бра’ас или той же Нимпы! Глиа, вспомнив Стей, скрестила руки на груди и нахмурила брови:

– Мясо за мясо, я теперь свой, – кивнула на мальчишку, лежавшего у её ног.

Староста затянулся, выпустил клубы дыма и спросил:

– Зачем быть здеся?

На «Цезаре» Тэрон быстро отучил Глию от языка мародёров, поэтому сейчас механик не сразу сообразила, что вообще глава имеет в виду. Но полузабытые умения услужливо показались из-за угла.

– Я своя по мясу! – она стукнула кулаком в худощавую грудь. – Меня пыжились переломать, травили зеленью. Но я чую мясо! Я хочу мяса! Я могу быть пользой.

– Задайте мне обед, – староста указал на ребёнка. И посмотрел на Глию: – Чем польза?

– Вы скрутили бойцов моей посудины, – полувопросительно начала механик. Было бы смешно, если бы она оказалась случайно не в той общине людоедов. – За ними воротятся. И я знаю, где и когды.

Девицы ойкнули, староста нахмурился и громко крикнул:

– Корма! Принеси мне обед.

Из дома почти сразу же вышла женщина с тарелкой в руках, где аппетитно расположились ровным полукругом кусочки мяса. Механик невольно сглотнула, глядя на еду. Да и желудок услужливо заурчал. Всё-таки, как она соскучилась по этому! Запах жареного защекотал ноздри, хотя на тарелке мясо было копчёным. Староста указал женщине на Глию, и людоедка поднесла той тарелку. Её проверяли. Обычного человека от подобного предложения стошнило бы, но механик едва не захлебнулась слюной, глядя на угощение. Она схватила самый большой кусок и торопливо отправила в рот. Закрыв глаза от удовольствия и замурчав от… отвращения!.. Внушение Тэрона звучало в ушах колоколом упрёков. Глиа продолжала жевать, очень надеясь, что по её лицу нельзя прочитать настоящие эмоции.

– Ещё! – проглотив большой кусок, механик разлепила глаза. Староста отогнал женщину взмахом руки и подозвал к себе охранника. Глиа замерла.

– Покажите этому наш ужин.

* * *

– «К своим»?! К людоедам?! Мы всё время летали на одном корабле с людоедом, и вы молчали?! – закричала Шеврон, подскакивая на ноги. На неё глянули только людоеды. И Тэрон, и Глиа не сводили глаз друг с друга. Механик криво усмехнулась:

– Ну да. Я же не Брут какой-нибудь!..

О, как же теперь злилась Шеврон на Тэрона и Стей! Эти двое держали в секрете любовь Глии к мясу, а сами направо и налево убивали людоедов с презрительным выражением на лицах! Какое двуличие! Какое… Старшая куноити задумалась, подбирая слово, и посмотрела на свою сестру – ведь её она была готова защищать от любого, может, и капитан с замом так же?.. Тарити сидела на полу клетки, сжав лодыжки руками, и с удовлетворенной улыбкой во все глаза смотрела на спину капитана. Шеврон покосилась туда же и невольно сглотнула, увидев как очередная капелька прокатывается по бугоркам мускулов… Так, стоп! Тэрон же весь вспотел! Что происходит? Но Стей не могла дать ответа, потому что она… Улыбалась? Еле заметно, одним уголком губ, пытаясь это скрыть ото всех… И не сводила глаз с Глии. Шеврон посмотрела туда же.

Но ничего не изменилась – всё та же механик стояла перед клеткой в окружении людоедов, одетая в свой потёртый комбинезон. Всё так же говорила мародёрским языком… А нет… Старшая куноити недоумённо приподняла брови – в тоне этой мерзкой людоедки появилось что-то новое. Какая-то уверенность, что ли?..

– Где тама мои пожитки? Мушкетёров уже растаскали? – спросил Тэрон. Шеврон едва не фыркнула – нашёл, о чём спрашивать на пороге смерти и предательства! Глиа засмеялась:

– Плакали твои мушкетёры! Но они в надёжных лапах, не парься. Их затырил Чеширский.