Неман! Неман! Я — Дунай!

— Товарищи! Наши под Ростовом немцев разбили!

Загромыхали шайки, дружно зашлепали по воде босые ноги. Все бросились к своим валенкам и сверткам, будто предстояло незамедлительно преследовать отступавшего противника.

^{Д. М. Васильев (фото 1940 г.)}

…На узле связи оживление. Все возбуждены переданным по радио из Москвы сообщением «В последний час». Ходят именинниками. А вот повторное сообщение:

«В результате предпринятого контрнаступления войсками Красной Армии на одном из южных направлений западнее Ростова-на-Дону в боях за 20–23 ноября 1941 года разгромлены немецкие 49-й горнострелковый корпус, дивизия СС „Викинг“ и 16-я танковая дивизия».

Долго стояли в ушах эти торжественные слова, вселявшие надежду и уверенность. Кто-то с облегчением обронил: «Началось!» И действительно началось. Через несколько дней после этого сообщения новая радость: войска 9-й и 56-й армий освободили Ростов. 10 декабря стало известно о взятии Тихвина. 11-го был освобожден Елец. Фронт пришел в движение.

И вот, наконец, главное: «Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы. Поражение немецких войск на подступах к Москве».

Замелькали названия освобожденных городов: Яхрома… Солнечногорск… Истра… Михайлов… Епифань… Клин… Калинин…

21 декабря мы узнали о переходе в контрнаступление войск Ленинградского фронта.

* * *

Наша армия также начала перегруппировку сил. Теперь в ее состав входили пять стрелковых дивизий, три танковых и двенадцать лыжных батальонов. В разгар подготовки к наступлению нам пришлось расстаться с членом Военного совета Иваном Васильевичем Зуевым. Вечером 13 декабря его вызвали в Военный совет фронта. Иван Васильевич находился в одном из соединений, и мы передали ему распоряжение генерал-лейтенанта Богаткина поздно ночью.

Зуева назначили на должность члена Военного совета в 4-ю армию Волховского фронта. 16 декабря часов в девять утра мы собрались возле штаба, чтобы проводить своего комиссара, с которым прошли тяжелый военный путь и пережили вместе немало горьких минут. Все поздравляли Ивана Васильевича с новым назначением: 4-я армия в то время вела активные бои под Киришами. «Ничего, — говорил Зуев, — вам тоже ждать осталось недолго…» Он тепло попрощался с каждым, долго жал руку начальнику штаба армии генералу Шлемину:

— Ну, Иван Тимофеевич, спасибо вам, как говорится, за службу и за дружбу, надеюсь, дороги войны еще сведут нас…

Потом Зуев подошел к Морозову. Они крепко обнялись и расцеловались.

Медленно тронулась машина. Иван Васильевич долго смотрел в нашу сторону, махал рукой, пока машина не скрылась за поворотом. Кто мог подумать, что тем ранним декабрьским утром мы навсегда простились с нашим любимым комиссаром.

Во второй половине декабря командный пункт армии переместился в Гостевщину. В Семеновщину перешел штаб одного из стрелковых полков. 25 декабря штабу армии приказали передислоцироваться в направлении станции Крестцы и оборудовать командный пункт в Кушеверах. Стало ясно, армия готовится наступать на Старую Руссу.

Несмотря на энтузиазм и горячее желание всего личного состава обеспечить бесперебойную связь в предстоящих наступательных боях, сделать нам удалось далеко не все. По-прежнему не хватало командных кадров, ощущалась острая нужда в радистах и телеграфистах. Недоставало средств связи.

Наступательные бои за овладение Старой Руссой начались в январе 1942 года. Одновременно 180-я и 254-я стрелковые дивизии продолжали окружать и уничтожать 290-ю немецкую пехотную дивизию в районе Парфино. Войскам 11-й армии, действовавшим на правом крыле Северо-Западного фронта, совместно с войсками Волховского фронта предстояло разгромить группу «Север». Нашей армии после освобождения Старой Руссы ставилась задача нанести удар в направлении Сольцы, Дно и, действуя с войсками Волховского фронта, уничтожить новгородскую группу гитлеровцев. Таков был общий замысел наступательной операции.

В ночь на 8 января по бездорожью, в сильную метель войска армии совершили 25–35-километровый марш-маневр в направлении озера Табачное. Связь с войсками решили поддерживать по осевой кабельно-шестовой линии. Чтобы скрыть наш маневр от противника, было запрещено пользоваться радиосвязью.