Немеркнущий

– Что за ранчо? – прошептал Толстяк.

– Старый временный главный штаб Лиги под Сакраменто, – ответила я. – Его закрыли, когда все переехали сюда.

– Мы хотим вас, – повторил Коул, посмотрев в нашу сторону. – Но это ваш выбор.

Я встретилась с его пристальным взглядом, стараясь не закатить глаза, когда он подмигнул. Он знал, что я на его стороне.

И Лиам знал.

Он оттолкнулся от стены, но позволил мне поймать его за куртку, когда проходил мимо.

Его плечи сотрясались с каждым глубоким прерывистым вдохом. Лиам, который за несколько дней отдыха успел немного прийти в себя, снова выглядел так, словно находился на грани обморока. Кожа стала пепельной, глаза, устремленные на меня, горели.

– Скажи, что уедешь с нами сегодня, – прошептал Ли. – С Толстяком и со мной. Я знаю, ты слишком умна, чтобы купиться на эту чушь. Я тебя знаю.

Лиам прочитал ответ у меня на лице и отцепил мои пальцы от своей куртки.

Дойдя до двери, он обернулся.

– Тогда мне больше нечего тебе сказать, – севшим голосом произнес он.

Завершив свою речь, Коул исчез, бормоча что-то типа «надо это проверить», но ни словом не обмолвившись, что или кто «это» такое. Я понимала, что надо пойти за ним и убедиться, что «это» – не Клэнси Грей, но сил встать из-за стола не было. Джуд, Вайда, Толстяк, Нико и я – мы пятеро заняли один из круглых столиков возле телевизора, в основном, думаю, чтобы держаться подальше от агентов, которые в этот момент «демонтировали» здание, собирая все и вся, что им могло бы понадобиться.

Так прошел час. Более чем достаточно времени, чтобы Джуд наконец спросил: «А Кейт уже вернулась?». И чтобы я начала волноваться о Лиаме. Казалось, чем дольше я там сидела, тем большей тяжестью наливались руки и ноги. В конце концов я, последовав примеру Нико, уткнулась головой в локоть.

– Она же предупредила, что это займет какое-то время, – сказала Вайда, снова проверяя время на своем старом переговорнике. – Нас семьдесят человек. Представляешь, сколько надо тачек?

– Мы ведем прямую трансляцию из Капитолия, где президент Грей и представители Федеральной коалиции менее чем через пятнадцать минут откроют Саммит Единства…

Джуд потянулся к пульту, чтобы прибавить громкость. Все утро он был само спокойствие: почти не ныл, что проголодался или устал. Из нашей скорбной группы он оказался единственным, кто заинтересовался тем, что происходит на экране. Погрузившийся в себя и еще не вернувшийся к нам Нико находился в каком-то коматозном состоянии. Взгляд Толстяка метался между часами и дверью.

Новости, освещающие Рождественский саммит мира, начались в восемь сорок пять по техасскому времени. В основном показывали толпу и только на очень небольшом пятачке. Когда оператор случайно выхватил группу протестующих с их лозунгами, как можно дальше оттесненных от здания, передача прервалась.

Коул втиснулся между мной и Джудом, чуть ли не столкнув ребенка со стула.

– Эй, конфетка, можно одолжить тебя на пару секунд?

Я отвернулась, поглубже зарывшись лицом в руки:

– А это может подождать?

– «Это» пришло в себя и негодует, и я был бы признателен за совет, который можешь дать мне только ты: как к нему подступиться, чтобы он не расплавил мне мозг.

– Люди знают, кто он на самом деле? – удивленно спросил Толстяк. – Ты им рассказал?

– Албан знал, – сообщил Коул. – Он видел, как Клэнси влияет на одного из агентов секретной службы во время своего выступления в рамках пресс-тура после выхода из лагеря.

И тут я встрепенулась. Если Албан знал, кто такой Клэнси и что он может делать, первую записку Лиллиан Грей можно понять совершенно по-другому. «Я должна оказаться вне его досягаемости, если собираюсь его спасти».

Возможно, Лиллиан поняла, даже раньше президента Грея, что ее сын использовал свои способности, чтобы влиять на людей.

Хронология событий наконец-то выстроилась. Албан увидел, на что способен Клэнси, как раз перед тем, как уйти в подполье и основать Лигу. Он казался вне пределов «досягаемости» Клэнси, как называла это Лиллиан. Если бы она попыталась попросить мужа или кого-нибудь из его советников помочь Албану исчезнуть, Клэнси мог бы об этом узнать. План был действительно отчаянным.

– Тогда какого черта он с этим ничего не сделал? – раздался голос Лиама позади нас. Лицо его было хмурым, черты заострились. – Это могло бы взорвать весь этот цирк с лагерями.

Коул закатил глаза.

– И как бы он это доказал? Парень был призраком. Мы пытались закинуть удочку, чтобы он пришел добровольно, но хитрец никогда не заглатывал наживку.

– Потому что вы ему не нужны, – вдруг заговорил Нико. – Никто из нас. Он сам о себе заботится.

Я открыла рот, чтобы объяснить свою теорию, но Лиам меня оборвал.

– Разве ты не должен помогать остальным зачищать территорию? – поинтересовался он, демонстративно скосив глаза на руку брата на моем плече.