Немец

— Александр Валентинович! Прошу, только не сейчас про спирт! Повисите секунду, я пойду водичку поищу…

Антон огляделся и обнаружил две бутылки липецкой минеральной воды с запиской. Взяв листок, прочел:

«Московскому другу от воронежских корешей. Поправляйся. Жду тебя внизу в 10:00. Игорь».

На часах было 9:20. Антон взял трубку.

— Я вернулся.

— Объясни, почему тебя Грааль интересует даже в нетрезвом виде? Вопрос не праздный. Когда люди увлекаются этой темой или попадают в историю, связанную с поиском Грааля, у них обычно возникают очень большие проблемы. Вынужден тебе сообщить, что проблемы у тебя уже есть.

— В смысле?

— В смысле, что тебя пасет контора, к которой я когда-то имел непосредственное отношение. Я еще не в курсе, на какую тему тебя разрабатывают, но обязательно узнаю. А пока что прошу: будь максимально осмотрителен и никому не верь. Кроме твоего Игорька. Он чист.

— Да это я и сам знаю. А в чем же дело? И откуда вы знаете? Впрочем…

— Знаю, потому что остались еще хорошие, добрые люди, хотя большинство в службе уже ничего не волнует, — со вздохом констатировал Александр Валентинович и тут же добавил: — Ничего, кроме наличных. Оставим лирику на время. Ты когда возвращаешься?

— Завтра.

— Хорошо, не бери билет на поезд.

— Может, взять билет на поезд на понедельник, а на самолет — на воскресенье, чтобы всех запутать?

— Ты уже всех запутал своими детсадовскими шпионскими играми. Объясни, на кой черт ты купил билеты до Воронежа на самолет, а сам поехал… На чем ты приехал?

— На машине. Но за мной должны были следить в аэропорту, я знаю, Артур там был…

— Артура твоего засекли тоже, как он потом за пятьсот рублей интересовался на регистрации, мол, спрашивал ли кто про тебя с твоим иностранным другом или нет. Да-да, про него мне тоже известно. Короче, чем подозрительней вы себя ведете, тем хуже для вас.

— В чем же дело? Я ничего не понимаю. Ральф приехал в Россию, чтобы найти следы дяди, который тут воевал. Вот и вся история.

— В «конторе» считают, что ты и твой иностранный друг, возможно, скрываете секрет государственной важности. И еще там кто-то считает, будто этот секрет пахнет большими деньгами. Я так думаю. А вот тут уж они раздумывать не будут, впрягаться в историю или нет. Бог с ним, давай поговорим у меня дома, когда вернешься. Жду тебя. И постарайся обойтись без игр в разведчиков в тылу врага.

Антон чувствовал себя так, словно едет в вагоне метро, где начисто отсутствуют все поручни и даже сидения, а потому в нем абсолютно не за что ухватиться. Он понимал, вокруг него что-то происходит, но никаких догадок о природе происходящего мозг не предлагал. Антон плюхнулся на кровать и уставился на потолок. По потолку полз паучок.

«Паучок — к письму или к известию, — машинально отметил Антон. — Надо вставать и идти на поиски Кати Зайцевой. И еще хорошо бы позвонить Рите. Нет, это потом, когда хоть что-то прояснится».

Квартира семьи Зайцевых располагалась на улице Лизюкова, которая благодаря маленьким бронзовым фигуркам котенка и вороны, поставленным здесь в качестве украшения, стала достопримечательностью города. Решили, что Ральфу лучше подождать в машине. Поэтому в квартиру поднялись Игорь и Антон. Игорь повторил хозяевам — пожилой даме, мужчине и женщине средних лет — свои вчерашние объяснения: мол, так и так, Антон Ушаков из Москвы и его иностранный партнер собирают рассказы о войне, так сказать, поведанные непосредственными участниками событий.

Пожилая дама назвалась Елизаветой Михайловной Зайцевой. Скорее всего, это была сестра Екатерины. Она предложила гостям чаю. Мужчина и женщина деликатно ушли в другую комнату.

— Это дочка моя с мужем, — сообщила Елизавета Михайловна. — Живем дружно, мужик хороший попался, пьет только по праздникам.

— Здорово у нас в России, — прокомментировал Антон с улыбкой. — Раз мужик мало пьет, уже хорошо.

— А чего ж вы хотите? Посмотрите вокруг! Ужас-то какой творится. Раньше так не пили. И молодежь пьет, девчонки пьют. И еще как пьют! И курят!

— Елизавета Михайловна, скажите, а вашу сестру Екатерина зовут?

— Угу, — кивнула хозяйка. — Катя, Екатерина. Но ее сейчас дома нет.

— А она скоро будет?

— Так вы про нее хотите узнать или со мной поговорить?

«Что-то она не очень расположена к беседе, — вздохнул Антон. — Не стоит врать ей, лучше быть предельно откровенным. По крайней мере, эта простейшая тактика до сих пор выручала».

— Елизавета Михайловна, послушайте, мы бы хотели поговорить с Екатериной Михайловной. Но мы до сих пор не знаем, жива ли она. Живет ли с вами. Мы навели справки, нашли вас. За это простите, но такую информацию сейчас может найти любой школьник. Мой друг из-за границы интересуется судьбой своего дяди, который пропал в России в конце войны. Считается, что его похоронили в Москве, но точных данных у нас нет. В последнем письме домой, которое он написал как раз из Воронежа, упоминается некая Катя Зайцева… Мы хотели узнать, не могла ли ваша сестра по работе каким-то образом иметь возможность общаться с немцами, которые стояли в Воронеже зимой 1942 года. Собственно, вот…