Немец

— А у нас говорят: «Сколько веревочке не виться, а кончику быть».

— А как это переводится?

Антон попытался дословно перевести эту пословицу на английский язык.

— Образно… Кстати, хотела тебе еще раз сказать, что мне очень нравится, как звучит русский язык. Ты мне читал, я помню.

— Я тебе водительские права свои цитировал. Но, если хочешь, потом чего-нибудь прочту, — ответил Антон и улыбнулся. — Продолжай, пожалуйста.

— Хорошо. Итак, в самом начале любого расследования никто не знает, к чему приведет эта самая «веревка», как ты говоришь. Быть может, мы нападем на след «Янтарной комнаты» или отыщем пропавшие картины, а, может быть, напишем новую страницу в истории самого Священного Грааля.

— Ты знаешь, что Шерхорн рассказал нам в деревне?

— Да, в общих чертах… Он говорил про Копье Судьбы?

— Точно, мы даже нашли его копию.

— Меня удивляет всеобщая уверенность в том, что это копия. Впрочем, если там был Карен… Он большой специалист в этих делах. В любом случае, все документы по экспедиции, в которой числился Шерхорн, находятся у вас, в России…

— Бог с ним, с Шерхорном, Рита. Если честно, мне жаль только, что мы так и не отыскали следов дяди моего друга. А в копья, граали и другие чудеса я не верю. У нас в России чудеса были запрещены несколько десятилетий. Вот и повывелись. Остались только лешие и ведьмы, которых мы зовем бабами Ягами. Да, а как ты узнала, что мы с Ральфом отправимся в «Хофброй»? Вы что, прослушивали наши телефонные разговоры, следили за нами?

— Не усложняй, пожалуйста, Антон, — Рита засмеялась. Она смеялась впервые с того момента, как они встретились в лобби гостиницы «Форель». — Во-первых, у нас не было санкции на прослушивание разговоров…

— Рита, Рита, не говори мне только, что ваши спецслужбы действуют только в рамках закона. Они тогда ничего и никогда не могли бы добиться…

— Антон, наверное, все-таки, не очень важно, как мы узнали, что вы будете обедать в «Хофброе». Или тебя это интересует в первую очередь?

Рита сделала ударение на фразе «в первую очередь».

— Ладно, не буду спрашивать. Пока не буду, — Антон улыбнулся.

— И правильно. В ресторане я тебя сразу узнала, хотя у меня была не очень качественная фотография…

— Раз у тебя есть моя фотография, для восстановления справедливости мне понадобится твоя.

— Увы, со мной лишь водительские права, и мне придется либо отдать тебе их, либо отложить восстановление справедливости на потом… Так вот, я тебя узнала, а потом ты подошел ко мне. Подошел почти сразу, что меня, как сотрудника, выполняющего задание, должно было обрадовать, но на самом деле немного расстроило.

— С какой стати?

— Ты показался мне довольно симпатичным и интересным. По крайней мере, издалека. И вдруг действуешь, словно тривиальный ловелас.

— А какая разница-то, если я всего лишь «объект» для разработки? Все-таки, женщины устроены по-особенному, даже женщины-разведчицы… Рита, признаться тебе, когда в последний раз я вот таким или похожим образом знакомился с девушкой? А, так тебе не интересно? А я все равно скажу: это было десять лет назад! Так что мой поступок — исключение, а не правило.

— Похоже на правду. Как можно тебе не верить, если ты до сих пор не разучился краснеть?

— Брось, когда это было?

— Да вот, например, сегодня при встрече в гостинице!

— Ну, окей, может быть. Хорошо, что сейчас темно… Рита взяла его за руку, прошептала, крепко сжимая пальцы:

— Не так темно, чтобы не видеть твои глаза… Самые красивые глаза на свете… В тот вечер мы с тобой ужинали, гуляли, разговаривали и, к своему стыду и ужасу, я поняла: со мной что-то происходит. И я сразу почувствовала, что ты-то как раз не можешь быть на стороне «плохих парней». Меня это порадовало. К тому же, я сто лет ни с кем так долго не разговаривала на разные темы. Мне было с тобой очень интересно, а потом, если честно, ты мне просто очень понравился.

— Ты, наверное, вся в работе, все время занята в своих архивах, а тут парень из России…

— Хочешь сказать, подвернулся русский, что еще нужно немецкой архивной крысе?

— Не говори так, Рита, ведь знаешь, что ты уникальная, ты… ты очень красивая. Впрочем, это все не то. Ты необычная, ты умница, я таких не встречал. И достойна ты самого лучшего на свете принца, а не русского пьяницы.

Рита крепко сжала его руку. Антон мог поклясться, что в эту самую минуту он прочел в ее глазах нечто большее, чем секундный «приступ нежности».

— Кстати, пьяница, — прошептала Рита, — мне что-то холодно. А ты меня совсем не обнимаешь сегодня. Может, пойдем где-нибудь посидим, кофе выпьем?

Антон обнял Риту и поцеловал в щеку.

— Зачем же кофе, — с наигранным смущением произнес он. — Я тут прихватил с собой кое-что. Это тебя согреет.

Он достал из кармана куртки небольшую бутылочку местного бальзама «Ягертее». Седобородый охотник лукаво подмигивал с этикетки.

— И как тут не поверить, что все русские пьяницы, — Рита всплеснула руками. — Что это у тебя? Дай-ка взглянуть? Ого! Шестьдесят градусов! За кого ты меня принимаешь?