Немецкие бомбардировщики в небе Европы. Дневник офицера люфтваффе. 1940-1941

Должен сказать, я никогда не слышал ничего подобного. Сначала я принял это за полный бред, но сейчас, когда все записал, мне это уже не кажется настолько невероятным. Англичане такие. Они способны на все. Глупо надеяться, что их могут остановить международные конвенции.

Рихтер рассказал много чего другого. Он утверждал, например, что следует очень осторожно относиться к еде и питью, которые вам будут давать англичане. Бибер возразил в том смысле, что ему представляется очень затруднительным не есть и не пить до конца войны, даже если она продолжится всего несколько недель, в чем он, Бибер, не сомневается. Рихтер смутился только на секунду и тут же ответил на это, что он имел в виду только ту еду, которую сразу по их приземлении им будет предлагать гражданское население, поэтому ждать следует только до подхода английских войск. Английские власти побуждают свое население уничтожать нас повсеместно при малейшей возможности. Англичанки, как он точно знает, имеют обыкновение набрасываться тигрицами на наших беззащитных ребят и душить их любой попавшейся под руку веревкой, а иногда забивают до смерти голыми руками. И такое случается по нескольку раз на дню. Если вам не повезет сразу попасть в руки военных, то дело ваше пропащее.

Для Хессе это было уже слишком. Он вскочил и закричал, что с него достаточно. Какого черта Рихтер рассказывает нам эти дурацкие сказки, кричал он. Он что, решил потрясти нас до глубины души? Или думает, что он, Хессе, вместе с Бибером и обер-лейтенантом составили заговор с целью совершить в Англии вынужденную посадку в ближайшем полете? Рихтер, который, очевидно, не понимал, что Хессе в буквальном смысле вне себя от ярости, холодно произнес, что он ничего не знает об этих планах, но ему известны подобные случаи в прошлом. Тут Хессе бросается на него и врезает ему с правой в челюсть. Через секунду они уже катаются, сцепившись, по полу. Нам с Бибером пришлось потрудиться, отдирая их друг от друга, и в конце концов Рихтер признал, что был не прав, и они пожали друг другу руки, хотя вид у обоих был отнюдь не дружеский. Больше всего этому радовался Бибер, который все время кивал, поочередно соглашаясь с обеими сторонами, но в конце все же поинтересовался у Рихтера, откуда тот узнал такие ужасные подробности. Ведь он же не был в плену у англичан. Рихтер уклонился от ответа, а мы не настаивали. Но Бибер все-таки прав. Откуда, черт возьми, Рихтер все это знает? Не мог же он выдумать. Он не такой. Я имею в виду, что у него попросту не хватит на это воображения. Нуда ладно. Хорошо еще, что никто не вошел, пока они катались по полу, а то им крупно досталось бы от начальства.

8–10 сентября 1940 г

Путешествие в Англию

Я думаю, любой человек, решивший стать летчиком, считает это занятие непрерывным великим приключением. Во всяком случае, у меня было именно так. Мой первый полет стал первым великим приключением, и, сколько бы я потом ни летал, любой полет был для меня незабываемым приключением. Каждый раз происходило что-нибудь новое. Когда стоишь за прилавком и продаешь товары, не живешь полнокровной жизнью. Если люди выбирают себе такую профессию, то это, видимо, означает, что они просто не хотят, чтобы их жизнь была приключением. Их больше привлекает уверенность, что каждый их день будет точно таким, как день предыдущий. Они хотят стабильности, хотят безопасности. А чтобы стать летчиком, нельзя думать о своей безопасности. Конечно, наши машины становятся все лучше и лучше, и еще до войны полеты стали вполне безопасными, во всяком случае в Германии. Но я имею в виду не эту безопасность.

Если бы три месяца назад кто-нибудь сказал мне, что полеты на Англию станут совершенно рутинным делом, почти как ежедневный приход на работу в контору, я бы от души рассмеялся. А теперь так оно и есть. То, как мы сейчас воюем, видимо, очень похоже на окопную войну 1914–1918 годов. Каждый день, по крайней мере каждый второй день, мы летим на Англию, сбрасываем боезапас, возвращаемся, один день выходной, а потом опять летим.

Все одно и то же. Я точно знаю, что будет завтра и послезавтра. Мы собираемся в инструкторской. Главный начинает инструктаж и тем временем раскладывает на столе карты. Мы смотрим на огромные фотографии и почти всегда знаем свои цели еще до того, как Главный начинает что-то говорить. Сейчас уже вряд ли остались такие цели, которые мы не накрыли раз или два. Главный это, конечно, знает, поэтому говорит очень кратко. Он повторяет нам только самое необходимое, а потом добавляет что-нибудь типа: «Ребята, смотрите не рассыпьте ваши яйца над Каналом». Он всегда немного шутит перед тем, как распустить нас.

Мы выходим, наши машины уже готовы. Приборы проверены, радиолампы в рации прогреты, мы готовы взлетать.