Немецкие корни «латышских стрелков»

Вот, например, Федор Иванович Эйхмане – «латышский стрелок», родившийся в апреле 1897 года. Этот «гениальный человек» смог получить высшее образование за 1 год! Судите сами: согласно официальной биографии, в 1909 году в Москве в возрасте 12 лет он работал рассыльным в типографии, после этого был служащим магазина «Мюр и Мерилиз» в Москве, а уже в 19 лет от роду, в 1916 году закончил Рижский политехнический институт. Даже если поверить, что рассыльный может закончить институт в 19 лет, то на очереди встает другой вопрос. Рижский политехнический институт был эвакуирован в Москву только в конце 1915 года. А в 1916 Федор Эйхмане его уже закончил, находясь в то же самое время на воинской службе в действующей армии. Другая нестыковка в его биографии: а где он получил начальное и среднее образование? В России без гимназического аттестата или аттестата об окончании реального училища в высшие учебные заведения не принимали. А Эйхмане с 12 лет находится на работе и нигде не учился. Однако в расстрельных списках Коммунарки указано, что образование у Эйхманса «низшее». На этом молниеносный карьерный рост «латышского» стрелка не заканчивается. После участия в боевых действиях на войне и ранения в 1917 году «Федор» «Иванович» демобилизуется и идет работать слесарем. В том же году вступает в Российскую социал-демократическую рабочую партию, а уже в 1918 году становится сотрудником Петроградской ЧК! Видимо, бывший слесарь и служащий магазина показал себя хорошо в данной ипостаси, и в 1924 его назначают начальником управления Соловецкого лагеря особого назначения. Будучи в данной должности, Эйхмане вытащил в 1927 году из СЛОНа заключенного Нафталия Ароновича Френкеля, ходатайствуя об его освобождении. В том же 1927 году Френкель, в прошлом студент германского техникума в Кётене, здесь уже четко прослеживается немецкий след, и член преступного сообщества уже не заключенный, а начальник производственного отдела УСЛОН ОГПУ. Одним словом, ворон ворону глаз не выклюет. Видимо, карьерный рост Эйхманса настолько заразителен, что все, кто оказывается рядом с ним, также быстро взлетают вверх по «карьерной» лестнице.

Но и этого мало. С 20 мая 1929 он начальник 3-го отделения Спецотдела ОГПУ (внешняя контрразведка). А с 1932 года Эйхмане начальник шифровального отдела и криптографии НКВД по связи с зарубежными посольствами СССР. Где и когда премудростям криптографии научился бывший пастух и рассыльный остается только догадываться.

Любой думающий человек понимает, исходя из этих хоть и небольших, но официальных данных, что биография Эйхманса до 1916 года очень уж сказочная и притянутая за уши. А если к этому прибавить его молниеносное продвижение в рядах большевиков и несопоставимые с его прошлой жизнью военные и управленческие навыки, то становится, очевидно – наспех нарисованная биография лишь прикрытие.

А если рассмотреть все это под другим углом: в 1915 году молодой работник типографии или простой крестьянин погибает во время боевых действий на войне, его документы попадают в руки немецких спецслужб, и вот он – снова живой «Федор» «Иванович» уже в первых рядах «латышских стрелков». Не правда ли, данная версия событий всё ставит на свои места?

Еще одна интересная история с продвижением по службе произошла с другим «латышским стрелком» – «Яном» «Яновичем» «Лацисом». Ян Лацис родился в семье латышского крестьянина-батрака, но, видимо, истинное призвание Лациса было вовсе не в батрачестве и крестьянской работе. В 1916 году Яна Яновича призвали на военную службу и зачислили в запасный стрелковый полк. В 1917 году двадцатилетний пастух превратился в унтер-офицера и в марте того же года вступил в РСДРП(б). А уже с ноября 1917 года, спустя 8 месяцев после вступления в социал-демократическую партию, Лацис командует отрядом «латышских стрелков», а через 4 месяца уже охраняет Кремль! На охрану Кремля будь-то в царское время, будь-то в советское, по штатному расписанию необходим полк со штабом и командир в чине полковника. А полк это, как минимум, 1500–2400 человек. Силен пастух! Вы это армейским офицерам расскажите!

И такими биографиями пестрит история «латышских стрелков».

По ходу, в России только охранников из «латышей» было около 30–40 тысяч. Если у латышей в крови такое рвение к командованию и военной службе, что каждый второй из состава стрелков становился если не офицером, то командиром, то почему же эта великая в своих военных навыках нация еще не захватила весь мир? Куда они дели весь этот безбрежный военный талант? Зачем снова взялись за тихую размеренную и бедную сельскую жизнь? Эх, латыши, на корню зарубили свое призвание…